Муж? Серьезно? Хотя было между этими двумя что-то такое… от чего и у посторонних людей мурашки по коже бежали.

– У вас будет охрана. Этим людям можете доверять, как самой себе, – произносит в мою сторону здоровяк.

– Спасибо, хороший мой, – расцветает малышка.

А я замираю от чувств, которые читаю в глазах этих двух. Я бы полжизни, наверное, отдала за такое. Везет же некоторым.

– Зачем вы это делаете? – вдруг спрашиваю я.

– Жена попросила, – пожимает огромными плечами.

– А вы? – обращаюсь к женщине.

– Я просто знаю, каково это – оказаться в безвыходной, казалось бы, ситуации, не имея поддержки.

Да неужели? Что-то я сомневаюсь, что эта скала позволила бы такому случиться. И, как будто прочитав мои мысли, женщина отвечает:

– Булат не всегда был в моей жизни.

– Как вас зовут? – Да уж… Вопрос несколько запоздал, но лучше поздно, чем никогда.

– Полина.

– Спасибо вам, Полина. Не знаю, есть ли у меня шансы, но спасибо хотя бы за желание помочь.

– Вы не очень-то верите в успех, да? – интересуется мужчина.

Я качаю головой из стороны в сторону:

– Слишком непростые люди за меня взялись.

– Скажите мне, что это не связано с набирающим обороты допинговым скандалом.

– Именно с ним и связано, как я подозреваю.

– Черт.

Пожимаю плечами. Что тут можно ответить?

– Каков ваш план? – интересуется мужчина.

– Дать показания в Спортивном арбитраже. После этого я стану неинтересна. И смею надеяться, что от меня отстанут.

– Думаете, они боятся ваших показаний?

– А чего же еще? Вы думаете, много таких свидетелей, как я? Чтобы противостоять системе, нужно иметь стальные яйца.

– Да, – соглашается Булат, изучающе меня разглядывая.

Потом он удовлетворенно кивает, будто бы обнаружив во мне то, что искал, и добавляет:

– Вы можете ничего не опасаться. Наверное, это везение, что вас решили убрать за пределами вашей страны, но здесь… у нас… я вам могу полностью гарантировать безопасность. Требуется ли вам политическое убежище?

– А что… И это можно провернуть? – удивляюсь, пристально разглядывая этого совсем непростого, как оказалось, мужчину.

– Иначе бы не спрашивал.

Киваю головой, мол, поняла, и утыкаюсь взглядом в потолок. Сил совсем не осталось – настолько меня утомил наш разговор. Как я вообще планирую перелететь через океан в таком состоянии?

– Виктория…

– Да?

– Кто этот человек, с которым по вашей просьбе связалась Полина?

Как ответить на этот вопрос, если я сама для себя не нахожу ответа? Кто он? Человек, который был в моей жизни с момента его рождения? Как брат, или друг, или сын… С которым мы делились секретами, грезили о великих победах и просто валяли дурака. Которого я любила больше всего на свете, но не смогла полюбить так, как он того хотел? И не смогла ли? Или не захотела, испугавшись? Осуждения, порицания, сплетен… Ведь когда мы виделись в последний раз, ему было уже восемнадцать, и, при желании, наплевав на все, я могла бы… Или не могла?

– Это мой Лев, – говорю и отрубаюсь. Последними словами, которые я услышала, были:

– Поль, она бредит?

– Нет, хороший мой, этого человека так зовут. Лев Эверет.

Я вижу необычный сон. Как будто мне показывают мое прошлое. Моя последняя олимпиада. В голове нет никаких мыслей. Абсолютная концентрация. И прекрасная музыка. Делаю элемент за элементом, каскады, вращения, прыжки… Растворяюсь в своей программе. Заново переживаю чувство триумфа, сидя в уголке слез и поцелуев. Складываю пальцы в своем коронном жесте для него… Для Левки. Я счастлива, как никогда в жизни. Я сделала это. Камеры, вспышки, толпы поклонников. Я на вершине мира.