— Я сейчас к родителям перед учёбой схожу. Они здесь живут на Заречье. Дом большой, и у них Генка, старший брат со своей девушкой поселился. У Джена, то есть Генки, я возьму гитару. Нужно друзей выручить, выступить завтра вечером в группе.

— У тебя так много дел, — немного тоскливо прошептала я, быстро намываясь.

Вообще надо было думать!

Ему же девятнадцать, там двадцать четыре часа суток расписаны. А я? Я могла бы тоже много, чем заниматься, ну хотя бы выходить из квартиры. Но не с кем пока.

Вдруг ревность появилась к его увлечениям, весёлой, свободной жизни. У меня её никогда не было. Только вроде повзрослела, сразу замуж. И получать образование мне разрешили только потому, что оно уже было мне дано мамой, и я бы могла работать. А какой от меня ещё толк, когда не беременела?

Неожиданно почувствовала смущение. Ощущение, что Лев родной, удалялось.

Я сполоснулась быстро и выскользнула из ванны.

— Лир!

Я побежала одеваться. Когда он вышел из ванной, уже стояла в нижнем белье.

— Я сирота, Лев. У меня есть сёстры, они намного меня старше, живут за границей. Ещё есть брат, он в Москве живёт. Но я не особо с ним хочу общаться.

— Понятно, иногда не хочешь с родственниками сталкиваться.

— Это правда.

Быстро прятала тело под приличную юбку и кофту. Смущение пересекло все дозволенные границы. А я так ему понравилась, он глаз от меня оторвать не мог и сам краснел, и меня в краску вогнал.

— Всё? Закрылась?

— Ты о чём? — начал собирать волосы.

Он не ответил, продолжал пристально смотреть на меня. Тогда я продолжила:

— Трудно поверить, что могу встретить парня, который проявит ко мне искренние чувства. У меня нет неудачного опыта, Лев. Я только один раз была замужем, сейчас вдова. Но мне лучше одинокой.

— И в депрессии.

— Нет. Не бывает депрессий, просто я недавно сюда приехала, и пока у меня мало знакомых.

— Я тебе предлагаю семью.

— Лев, — тихо посмеялась я. — Тебе девятнадцать.

— Мои девятнадцать на целую жизнь тянут, в отличие от тебя.

— Это ты к чему? — строго спросила я, повернувшись к нему.

Он эффектно, так по-мужски, застегивал свои часы на волосатом, жилистом запястье.

Подойди! Сам подойди, у меня смелости не хватит! Пожалуйста, Лёвушка! Не бросай меня! Не делай так, как в моих самых страшных ожиданьях!

И Лев подошёл ближе, я невольно улыбнулась.

— Это я к тому, — парень обнял меня, сковав своими длинными сильными руками. — Я тебя раскусил.

— М? Серьёзно?

— Не смейся, — улыбнулся он. — Ты – девчонка.

Улыбка сползла с моего лица. И околдованный Лёв замер, заворожённо глядя на меня.

— Красивая, — прошептал он.

— Это проклятье, Лев.

— Да. У меня ещё один старший брат, у меня их много. Так вот Касьян очень красивый, прямо как девка. И он мне сказал, что это хреново для жизни.

— Он прав. Целуй меня и отпускай, мне в школу пора.

— Моей девочке пора в школу.

— Лев, — рассмеялась я.

5. 5

Меня взяли работать учительницей английского языка в школу. С радостью – зарплата минимальная, а я с такими дипломами приехала. И хотя брал меня на работу именно мужчина, давно его было не видно, вот узнала, что он уволился.

Завуч, Алевтина Максимовна нормально ко мне относилась. Единственная из всего коллектива.

Мне не привыкать, женщины считали меня опасной. Прямо как ведьму, которую надо сжечь на костре. Собственно без причины.

Завистники и недоброжелатели, которые не упустят шанс оклеветать и оскорбить всегда появлялись, а здесь чисто женский коллектив. Уволились последние мужчины из школы. Это были Роман Борисович и директор.

Женская дружба – это очень опасная штука. Женщины бывают жестоки и мстительны, они ненавидят, делают гадости распускают слухи и издеваются, хотя я ничего им не сделала, и вообще недавно начала работать. Насмехались… Это учителя! Где-то восемьдесят процентов незамужние, разведённые. И я словно угроза. Непонятно какая, что я вообще сделала? Острые шутки, «остроумные» замечания. Мерзкие взгляды.