– Не самая лучшая сказка… – печально вздохнул я. – Если вы действительно в курсе дела, то знаете, что из царских апартаментов было похищено нечто иное.

– Да знаю… – небрежно почесал у себя в бороде хозяин трактира, – бумажонки какие‑то пустяковые унесли. Только в нашем государстве их не купишь – не продашь, какая ж в том корысть?! А только крал их тот самый заезжий вор!

– Гастролер, значит… Откуда такая уверенность?

– Дак… работнички те же с ним вместе работали, на стреме стояли. Свою долю честно получили да здесь у меня и тратили…

– Кто они? Имена, фамилии, адреса… – Я вновь взялся за блокнот.

– Не серчай, сыскной воевода, – широко улыбнулся Селивестр Петрович, разводя руками, – что знал – сказал, а чего не знаю – уж не взыщи…

– Угу, – переглянулись мы с Еремеевым. – Фома, опечатывайте помещение, всех посетителей под замок, а гражданина Поганова в отделение до выяснения обстоятельств.

– Юрка Боров да Борька Свин, брательники они… – сквозь зубы процедил трактирщик, – живут в Лукошкине, на Колокольной площади.

– Большое спасибо.

– И тебе тем же подавиться, аспид милицейский…

Я удержал руку Еремеева, хотя дать мерзавцу по морде, несомненно, стоило. Однако полученные сведения с лихвой перекрывали мой моральный ущерб. А так как время явно пошло за полночь, стоило собираться домой.

– Селивестр Петрович, хочу поблагодарить вас за содействие органам и от души предупредить: следующая ревизия будет у вас в конце этого месяца. Если за оставшиеся пять‑шесть дней вы не исправите обнаруженные нами недостатки – я попросту прикрою заведение. А теперь, пожалуйста, по кружечке кваса всем стрельцам, за мой счет, разумеется, и мы едем…

Хозяин, видимо, хотел достойно ответить, но, встретившись взглядом с начальником стрелецкой сотни, передумал:

– Настасья! Квасу для… дорогих гостей!

Из кухни, покачивая бедрами, выплыла грудастая рыжеватая красотка из разряда «ночных фей» привокзального уровня. Она несла жестяной поднос с колоннадой глиняных кружек, следом появился и запотевший деревянный жбан с квасом. Деваха ловко черпала его половничком, разливая по кружкам. Я даже как‑то не сразу осознал, почему так пристально вглядываюсь в ловкие движения ее рук… На мизинце левой играло маленькое золотое кольцо с розовым камушком посередине!

Я автоматически отставил кружку, даже не успев отхлебнуть. Знойная Настасья проследила мой взгляд, удовлетворенно улыбнулась, повела полными плечами и, опустив ресницы, отправилась назад на кухню.

– Кто эта женщина?

– Настька‑то? – ухмыльнулся хозяин. – Работает тут у меня, на все руки мастерица. Где прибраться, где сготовить, а где и постель гостям постелить… А ты что ж, и ее допрашивать будешь? Так я возражений чинить не стану… Твое дело милицейское, иди да спрашивай!

По его скабрезной улыбочке было ясно, о чем и как мне надо «допрашивать» эту гражданочку. Подлецы подобного рода всех меряют на свой аршин. Я спокойно встал и направился в кухню, вслед за золотым колечком.

Настасья, убедившись, что я «на крючке», прошествовала через все помещение мимо печи, чана с грязной посудой и корзин с продуктами к высокой лестнице на второй этаж. Пришлось еще и подниматься…

– Гражданочка!

Уже в коридоре у каких‑то дверей она соизволила удивленно обернуться.

– Поклон вам, сыскной воевода!.. А мне‑то и невдомек, кто там позади топает… Надо чего?

– Надо, – кивнул я и показал пальцем: – Колечко красивое у вас, позволите взглянуть поближе?

– Смотрите, не жалко… За погляд денег не возьму. – Она с самым царственным видом сунула свою руку буквально мне под нос.