– Почему ты изначально утаил информацию, про бунт на «Фурии»?

– …Мне стыдно, что я допустил своё свержение… – объяснил Топоруб и добавил: – К тому же, это не меняет сути.

Дознаватель снова надел Киру на голову мешок, взял в руки шланг и продолжил направлять падающую струю воды последнему на лицо, затрудняя тому дыхание. Топоруб рефлекторно брыкался, но не в силах был разорвать сдерживающие его путы. Так продолжалось минут шесть-семь. После палач снова снял мешок с допрашиваемого.

– Знаешь, возможно, ты говоришь правду, но у тебя нет существенных доказательств.

– Спросите… у других капитанов,… с кем я участвовал… в набеге, – тихо ответил Кир, стараясь привести дыхание в норму.

– Они осветят лишь первую часть истории. А вторая? Да и их здесь, в Коронограде, нет. Как ты докажешь свои слова?

«А как ты их опровергнешь? У тебя нет доказательств того, что я лгу. Ты не можешь доказать обратное. Нет. Слишком прямо. К тому же, не следует прямо атаковать».

– Никто не докажет, что сказанное мною – было по-другому…

Топоруб хотел было ещё добавить аргумент, но дознаватель его перебил:

– Подозрительно, что все члены экипажа «Фурии» кроме тебя мертвы. Может, так ты избавился от свидетелей?

– Я предоставил бумаги с предательством… Найдите моряков с «Карателя»…

Дознаватель помолчал немного, затем, внимательно смотря на пленника, спросил:

– Так всё-таки, может, всё было иначе?

«Сделай вид, что не догадываешься о возможных других вариантах. Промолчать здесь нельзя. Я не понимаю о чем ты. Не то».

– Как иначе?.. Я сказал правду, – слабым голосом, наивно ответил Кир.

– Как знать, может ты – предатель? – предположил палач.

«Изобразить удивление? И что-то простое, незамысловатое, но только не банальный ответ «нет». Принять, как оскорбление?»

– Кто? Я?.. Ха-х, – губы Кира изобразили ухмылку. – Я пиратский капитан Круга, я столько раз доказывал свою преданность Ордену… Сказать мне такое?..

Дознаватель сильно ударил Топоруба по лицу.

– Не надо мне твоего гонора. Предателем может стать каждый, – пренебрежительно сказал дознаватель. – А вдруг ты восстал против Пиратского Круга? А команда и корабль целы. И команду уговорил на это? Переманил на свою сторону? И города того может и не существует вовсе? А?

«Отвечай аккуратней. Вразнобой. И не на все – кроме последнего, пусть посчитает, что я, не имея, что ответить, специально на него промолчал».

«Я же не сумасшедший идти против Ордена в одиночку – нет, не то, может подумать, что есть ещё кто-то: подельники там союзники».

– Я же… не сумасшедший идти против Ордена. Команда?.. Хрен там всех подговоришь… И Круг сам, через представителей, отбирал команду, – неторопливо проговорил Кир.

– А город?!

«Как раз на этот вопрос из трех, я могу дать более твердый ответ».

– Другие же командиры… и команды подтвердят… И Темноречье я указал… на карте. Можно проверить…

Палач опять продолжил пытку. На этот раз она длилась минут десять.

– Может, твоей была инициатива напасть на торгаша, а сейчас спихиваешь всё на других? – затем спросил он.

Топоруба охватила жгучая ненависть к мучителю, порожденная продолжительными мучениями и кончавшимся терпением, и он со злостью выпалил:

– А может… ты говноед.

Дознаватель, не надевая мешок, стал поливать водой его рот, нос, глаза.

«Всё, успокойся, не психуй».

Палач спустя некоторое время прекратил лить на Кира воду, а затем сказал, предположив:

– А если ты работаешь на республику? И ты заманил своих в ловушку?

– Я… предоставил… бумаги с предательством…

– Или же продался после захвата «Фурии» и плена.