Не везет ему сегодня, ни в чем не везет. Он бросил весла и склонился над водой, чтобы плеснуть себе в разгоряченное лицо. Темно-зеленая поверхность сильно бликовала, пуская в лицо солнечные зайчики, и не показала отражения. Делеор счел это неправильным. Тогда он, опустив руки до самой поверхности воды, затенил кусочек блестящей глади ладонями и нашел свое отражение. Нет, не свое! На него из рамки их общих ладоней смотрел холодными илистыми глазами Клайд Грифитс.

Клайд, вероятно, наделен был телепатическими способностями, потому что он без слов сумел напомнить Делеору, что следует делать, если необходимо утопить женщину при свидетелях. Просто нужно тонуть вместе с нею. Устроить несчастный случай и тонуть. И помогать тонуть ей, под видом того, что на самом-то деле спасаешь. Делеор воспрянул духом, весело поглядел на Сциллу из-под своего попугайского кока и сказал:

– Ну и что, что кувшинок нет. Я тебе сейчас вон тот лист достану. Самый большой.

Сцилла радостно засмеялась, не догадываясь, что это последний в ее жизни смех. Делеор решительно приподнялся и с усилием налег на борт лодки. Лодка зачерпнула первую порцию воды. Делеор приналег посильнее и. Он еще услышал, как Сцилла в тревоге закричала: «Осторожнее, Делеор, мы перевернемся!» А потом поверхность пруда быстро стала подниматься к небесам, нависая над ним огромным колеблющимся зеркалом. Он протянул руки навстречу своему отражению и слился с ним, почувствовав в последний момент смертельную дурноту от внезапной боли в затылке и болотный вкус заливающей рот и внутренности воды.

Аврора тяжело оправлялась от шока. Она не простудилась, не заболела и не получила ни единой царапины или синяка после вынужденного купания. Утонуть почти у самого берега, где было воды едва по грудь, тоже было практически невозможно. Она даже воды не наглоталась. Только перепугалась и вымокла.

А Делеор, который во что бы то ни стало решил дотянуться до проклятого кувшиночного листа, погиб. Когда лодка переворачивалась, его ударило по голове веслом и крепкой металлической уключиной, и он, сразу же потеряв сознание от удара, упал в воду лицом вниз и быстро захлебнулся. Откачать Делеора не удалось, несмотря на то что вытащили его довольно поспешно и даже сделали искусственное дыхание. «Трагически погиб» – как написали в газетах. «Молодой, талантливый, не успевший целиком раскрыться.», «Невосполнимая утрата…», «Тяжелая потеря…»

Родители забрали Аврору к себе и никого к ней не пускали. Отец по своим каналам обратился с просьбой к следствию не тревожить его дочь расспросами. Просьбе вняли и следствие быстро свернули, не обнаружив состава преступления, и сделали вывод о том, что смерть последовала в результате неосторожности погибшего, в результате несчастного случая.

Мать Авроры, Данута Альбертовна, отпаивала ее чаем с «Рижским бальзамом». На второй день Аврора смогла заплакать, на третий день заговорила, стала отвечать на сочувственные вопросы. На четвертый день нашла в себе силы отправиться на похороны. Делеора хоронили на Серафимовском, откуда до места его гибели, до ЦПКиО, езды на автомобиле было не более пяти минут. Но сначала состоялась гражданская панихида в театре с множеством речей, венков, последних на его земном пути букетов и потоками женских слез.

Аврора не узнала изменившегося со смертью Делеора в гробу. Он был гладко причесан и сильно нагримирован. Но грим был непривычным, не сценическим. Она не понимала, кого или что она хоронит. Она не понимала, хоронит она или участвует в чествовании, провожает в последний путь или смотрит премьеру. Скорбеть ли ей или кричать «браво!».