Генрих Штаден, царский опричный немец, ловко спрыгнул с седла, наклонился и потянул из пальцев мёртвого мальчонки деревянную игрушку. Она состояла из двух плашек, скреплённых рычажками. Сверху ловко и умело были вырезаны кузнец и медведь – оба с молотками. Штаден подвигал плашки – и кузнец с медведем по очереди застучали молотками по наковальне. Штаден засмеялся простоте и остроумию этой забавы. Русские, конечно, варвары, но бывает в них что-то такое, отчего можно только ахнуть в восхищении.

По гульбищу княжеского дома мимо выбитых окошек с сорванными ставнями молодой и дюжий Федька Басманов тащил найденную в подклети девчонку. Девчонка визжала и билась. Конечно, она ещё недоросток – ничего, повзрослеет в постели. Зря, что ли, в такую даль из Москвы гоняли?

Федька навалил пленницу себе на плечо головой назад и держал обеими ладонями за задницу – чтобы сразу и пощупать добычу. Коса девчонки подметала половицы гульбища. Девчонка извивалась и колотилась, махала руками и заголившимися ногами. Федька только охал от ударов кулачками по спине и от пинков острыми коленками в грудь – будто в бане от хлёсткого веника.

– Дура! – с хохотом рявкнул Федька и движением плеч шмякнул девчонку о бревенчатую стену, чтобы оглушить. – Чего орёшь? Прокормлю же, одену!..

Федька перехватил девчонку левой рукой за ляжки, а правой рукой стал хвататься за перила и столбики кровли крыльца, боком спускаясь по лесенке.

– Федька! – позвал Басманова Штаден и показал игрушку. – Это есть что у вас? Э-э… Игралка?

В распахнутые ворота усадьбы на коне въехал озабоченный Малюта Скуратов. Он развернул коня, остановился и хмуро оглядел суету во дворе.

– Ну что, нашли князя? – громко спросил он.

– Ищем, Григорий Лукьяныч! – весело закричал с крыльца Федька.

– Вижу, чего ты ищешь! – буркнул Малюта.

Не будь Федька сыном друга, велел бы ему всыпать плетей за сластолюбие. Не за этим государь набирал опричнину.

В углу подворья, заслонённый крыльцом, прятался голбец погреба. Распахнув дверку голбца, из погреба по пояс вылез наружу раскрасневшийся пожилой Алексей Басманов – отец Федьки.

– Федька! – заорал он. – Ну-ка живо батьке помоги!

Увидев Малюту, Басманов-старший кивнул в глубину погреба:

– Здесь князь, Малюта. Не дрожи.

Федька уже сошёл с лестницы и с сожаленьем скинул девчонку под ноги Штадену.

– Вот тебе игралка, Гришка, – вздохнул он и побежал к погребу.

Зарёванная, растрёпанная девчонка поднялась в снегу на карачки, оглядываясь и поскуливая, как избитая собака. Лесенка крыльца была пуста. Девчонка на четвереньках ринулась к ней, и Штаден заступил беглянке дорогу. Он хотел поиграть с варваркой, как с кошкой.

– Ап! – шутливо воскликнул он.

Девчонка ткнулась в другую сторону, и Штаден сделал шаг вбок.

– Ап! – он торжествовал.

Девчонка посмотрела на Штадена снизу вверх раскосыми, обезумевшими глазами. Её мокрое лицо было облеплено снегом, она тупо слизывала снег с кровоточащих губ. Ей было лет тринадцать – на переломе от отрочества к юности. Она ничего не понимала. Ворвались люди, батюшку зарубили, матушку зарубили, надо бежать!..

Осев боком, девчонка обвела глазами подворье: мертвецов, коровьи туши, конных опричников и Малюту Скуратова.

– Нихт коммен! – улыбаясь, сказал девчонке Штаден.

Девчонка наклонила голову – и вдруг вскочила, помчалась по двору к Малюте и, согнувшись, опрометью нырнула под брюхо его коня. Малюта от неожиданности даже поджал ноги. Девчонка вылетела за ворота.

– О-ла-ла! Быстро! Быстро! Уть! – кричал ей вслед Штаден, топал ногами, изображая погоню, хлопал в ладоши и хохотал до слёз.