– Я нормальная мамаша. И у меня адекватный сын. Закон запретов с подростками не прокатывает.
– Да ты что! – ахнула Ирина. – Тебе напомнить о памятке, подаренной мне на…
Наташа даже не дала ей договорить. Рассмеялась и перед тем, как отключиться, произнесла:
– Ну ты же не подросток…
Они более-менее сносно просуществовали до отправления поезда. В дороге все тоже прошло без тревог и истерик. Гошка все время был на виду. Послушно ел, что она предлагала. Почти не выходил из своего купе. Все время зависал в телефоне. До отеля добрались без происшествий. Но вот потом…
Стоило им подняться на этаж, как Ирина обнаружила в соседнем номере мечту номер один.
Молодой человек совершенно киношной внешности открывал свой номер, когда они подкатили к дверям чемоданы.
– О, какая у меня соседка! – воскликнул киногерой и протянул ей руку. – Алексей.
– Ирина, – улыбнувшись, она пожала ее, находя рукопожатие крепким и нежным, какое и должно быть у настоящего героя.
Она, конечно, мало встречала в своей жизни настоящих героев, но этот ей казался именно таким. Белые шорты выше колен. Белоснежная футболка в обтяжку на совершенном теле. Крепкая шея, красивое улыбчивое лицо, ласкающий взгляд.
В груди расцветало счастье. Повсюду вдруг запели райские птицы. Стало казаться, что мечтам ее суждено сбыться. Но тут за спиной громко кашлянул Гошка. И спросил гадким голосом:
– Мам, а мой номер напротив?..
Глава 2
– Какого черта ты назвал меня мамой?! – шипела она вечером за поздним ужином. – Ты… Ты понимаешь, что сделал?
– Я сделал тебе комплимент, Ирэн. – Гошка только так ее всегда и называл. – В твоем возрасте иметь взрослого сына – это подарок.
– Да ты что! – ахнула она. – И какой же у меня возраст?
Она только положила в рот кусок мяса, как он, отвратительно оскалившись, проговорил:
– Перезревший.
Конечно, Ирина поперхнулась. Кашляла так долго и так страшно, что кто-то даже предложил ей помощь. Она отмахнулась, мельком покосившись: сбоку стоял мужчина, тоже, судя по внешности, перезревший, и протягивал ей стакан воды. Воду она приняла и даже позволила мужчине трижды стукнуть себя меж лопаток.
– Нельзя так возмущаться, когда во рту еда, – проговорил дядя строгим голосом. – А тебе, парень…
Он сделал шаг к Гошке, сидевшему с вытаращенными от испуга глазами. Переживал за нее все же, гаденыш!
– Нельзя так расстраивать мать. Подавится. Умрет. Пойдешь в детский дом. Хочешь туда?
– Нет. Не хочу, – мотнул Гошка головой, понемногу приходя в себя. – Я больше не буду.
– Молодец.
Мужчина без приглашения и лишних вопросов отодвинул свободный стул от их столика, уселся и протянул Ирине руку, представившись Игорем.
– Тезка, значит, – пожал ему руку Гоша. – Я тоже Игорь.
– Будем дружить? – спросил мужчина голосом, вообще ничего не выражающим.
– Наверное, – неуверенно пожала плечами Ирина, допивая предложенную им воду. И чтобы поддержать разговор, спросила: – Вы на отдыхе или работаете?
– На отдыхе, – качнул тот головой, лысеющей очень некрасиво – проплешинами.
– С семьей? – ядовито поинтересовалась Ирина.
Ей в этот момент очень хотелось какой-нибудь сцены. Пусть бы в дверь ресторана влетела его потная, обгоревшая на солнце супруга, волоча за руки упирающихся детишек…
Но Игорь ее разочаровал:
– У меня нет семьи. Я старый холостяк. Приехал на реабилитацию. После болезни.
– Да, да, я поняла, – сморщила она носик. – Спасибо. Нам пора.
Она не дала Гошке доесть, потащила его из ресторана на улицу, а оттуда в номер отеля, где он прослушал лекцию о неправильном поведении в общественном месте.