— Ты хочешь найти на него компромат? — хмурюсь я, не понимая, как именно он собирается это сделать.

— Нет, Аня. Ничего искать не надо, у нас нет времени на это. Да и можем просто ничего не найти. Мы сами создадим компромат, — говорит Вадим и смотрит на меня несколько настороженно. Что-то нехорошее задумал?

Я начинаю понимать, почему он был уверен в том, что идея мне не понравится. Компромат должен быть стопроцентным, и на ум приходит только одно… Ну нет, только не это!

— Ты хочешь унизить его и сделать фото? — неверяще уточняю я. Вадим кивает. И тогда я с чистой совестью возмущенно выговариваю ему: — Это подло и гадко! Вадим, он не заслужил унижений. Возможно, если бы я увидела те фотографии, о которых ты говоришь, то поддержала бы твою идею. Но я не могу. Он ничего плохого мне еще не сделал! Я не могу так с ним поступить, положившись только на твои обвинения. И я думаю, что лучше мне обо всем рассказать маме и Виктору Андреевичу. Они смогут найти решение, в отличие от нас с тобой.

— Нет, Аня! — в глазах Вадима мелькает тревога. Все-таки отца он боится, и это какой-никакой, а рычаг давления на него. — Они поговорят с Ильей, с его матерью, а толку? Он скажет им то же самое, что и тебе. И я опять буду крайним, перед всеми виноватым, точно в ссылку отец отправит. А фотографии никуда не денутся, так и останутся у Ильи. И он начнет шантажировать уже не меня, а тебя.

Я тяжело вздыхаю. Да, скорее всего он прав. Легче поверить Илье, а не Вадиму, потому что ведет себя он в последнее время непредсказуемо. Страшно представить, какой будет реакция Виктора Андреевича, когда он узнает, что его сын "оклеветал" одного из лучших учеников школы. Вадиму точно не поздоровится.

Но и согласиться на унижение Ильи я не могу. Так нельзя.

— Должен быть другой выход, — говорю Вадиму. — И сначала я бы хотела поговорить с Никой.

— Ты все еще мне не веришь? — устало усмехается он. — Зачем мне все это придумывать?

— Не знаю, — пожимаю плечами я. — Может, ты меня ненавидишь? Может, есть другая причина, почему ты прекратил нашу дружбу? А может, тебя злит, что у меня все хорошо с Ильей, а у тебя нет никого? Вадим, я же сказала, что не доверяю вам обоим. Но доверяю себе. Я не спала с Ильей, не понимаю, откуда взялись фотографии. Я запуталась, не знаю, кто из вас говорит правду, а кто лжет.

— Аня, как только у нас будет компромат на него, ты мне поверишь, — твердо заявляет Вадим. — Послушай, мы же никому не будем показывать снимки, только обменяемся ими с Ильей и сразу удалим. И незачем его жалеть. Он же не пожалел твои чувства, когда вынудил меня испортить тебе Хэллоуин.

— Вадим, придумай, как вынудить его сознаться в том, что на самом деле Хэллоуин испортил он. И незаметно запиши его признание на камеру. Этого будет достаточно. Но при мне он этого точно не скажет… Поэтому я позову его к себе домой, а вместо меня встретишь его ты. И не нужно никаких позорных фотографий, прошу тебя. Не делай того, что может его унизить.

— Не переживай, — улыбается Вадим. — Я не буду окунать его головой в унитаз или писать маркером на лбу гадости. Постараюсь вывести его на эмоции, надеюсь, он проговорится.

На душе становится спокойнее и совесть совсем затихла. Я рада, что он Вадим меня послушал. И почему-то даже не сомневаюсь, что у него получится. Умеет он выводить на эмоции…

На улице холодно, и я чувствую, что замерзла. И Вадим замечает это. Поэтому вместе идем в дом и расходимся по своим комнатам.

Время уже позднее, но я все равно решаю написать Нике в соцсети, когда вижу, что она онлайн. Долго пишу сообщение, подбираю слова, чтобы и интерес свой объяснить и не вызвать у нее лишних вопросов. Отправляю, и через несколько минут мне приходит ответ.