– Конечно.
– Перед входом гуляет его призрак.
– О чем ты говоришь, Кларенс?
– О том. Смотрю из библиотечного окна, и вдруг…
– Мистер Бакстер, – объявил Бидж.
– Мистер Бакстер!
– Доброе утро, леди Констанс.
Бывший секретарь был прост и приветлив, очки его благодушно сверкали. Правда, заметив своего бывшего хозяина, он приугас.
– Д-доброе утро, лорд Эмсворт, – сказал он, сурово сверкнув все теми же очками.
Они помолчали. Лорд Эмсворт поправил пенсне. Первым заговорил Бакстер.
– Я тут путешествую, леди Констанс, и решил зайти…
– Как же, как же! Мы бы вам никогда не простили… А, Кларенс?
– Э?
– Я спросила: «А?»
– Что «а»?
Леди Констанс поджала губы, и секунду-другую серебряная чернильница вполне могла сняться со своего места. Но сильная женщина – это сильная женщина.
– Так вы путешествуете, мистер Бакстер?
– Да, в крытом грузовике. Он в парке.
– Погостите у нас! В замке, – она повысила голос, чтобы заглушить странное бульканье, производимое ее братом, – никого нет и не будет еще примерно месяц. Погостите, искренне вас прошу! Сейчас я пошлю за вещами.
– Спасибо большое, леди Констанс.
– Мы так вам рады. А, Кларенс?
– Э?
– Я сказала: «А?»
– Что «а»?
Рука его сестры затрепетала около чернильницы, словно испуганный мотылек.
– Не правда ли, как мило, что мистер Бакстер у нас погостит? – сказала наконец леди Констанс, глядя на брата взглядом гипнотизера.
– Пойду-ка я к свинье, – сказал лорд Эмсворт.
Снова воцарилось молчание; так бывает, когда вынесли гроб. Потом леди Констанс отряхнулась.
– Как я вам рада! – сказала она. – Как это умно! Все очень естественно.
– Да, я так и хотел.
– Всегда вы обо всем думаете!
Руперт Бакстер подошел к двери, открыл ее, взглянул в коридор и вернулся туда, где был.
– У вас неприятности, леди Констанс? – осведомился он.
– Ужасные, мистер Бакстер.
Если бы он был другим, а она – другой, он бы похлопал ее по руке; а так – придвинул стул на вершок поближе.
– Что я могу сделать?
– Только вы и можете. Мне так неудобно…
– Что вы, что вы! Все, что в моих силах…
Он придвинулся еще на вершок.
– Вы… знаете моего брата?
Бакстер растерялся, но тут же сообразил, в чем дело.
– А, вы имеете в виду…
– Да-да! Галахада, конечно, не лорда же Эмсворта.
– Нет, мы не знакомы. Оба раза, что я жил в замке, его не было. А сейчас?
– Он здесь. Пишет мемуары.
– Да, я видел в какой-то газете.
Леди Констанс сделала то, что так близко к «ломанию рук».
– Там ужасные вещи, мистер Бакстер! Сплошная клевета на всех наших друзей. У нас вообще друзей не останется. Галахад знал буквально каждого, а запомнил – самое нелепое и позорное. И я…
– Вы хотите, чтобы я завладел рукописью и ее уничтожил?
Леди Констанс застыла, пораженная такой проницательностью.
– Да, – проговорила она. – Это странно, я понимаю…
– Ничуть, ничуть.
– …но лорд Эмсворт не хочет ничего делать. Вы же его знаете.
– Еще бы, еще бы!
– Такая беспомощность!.. Такая рассеянность!.. Глупость, я бы сказала.
– Вот именно.
– Мистер Бакстер, вся надежда на вас.
Бакстер снял очки, протер и надел.
– Я сочту за честь, леди Констанс, помочь вам. Завладеть рукописью нетрудно. Сколько экземпляров: один?
– Да, да, да. Я уверена. Галахад говорил, что еще не отдал машинистке.
– Тогда беспокоиться не о чем.
Какое-то время леди Констанс не могла найти слов.
– О, мистер Бакстер! – наконец сказала она.
3
Ноги занесли Ронни Фиша в ту часть угодий, где он ощутил знакомый острый запах, а поглядев, увидел, что находится рядом с резиденцией Императрицы. Подойдя ближе, он узрел и прославленную свинью. Склонив голову, дрожа хвостиком, она увлеченно ела.