– Карри, доброе утро, спасибо, что позвонили, – отозвался низкий мужской голос. – Меня зовут Герман, готов обсудить условия вашей будущей работы… Сразу предупреждаю – потребуется ваша полная занятость.

– Да, хотелось бы узнать эти условия, – ответила Карри. Спохватилась: – Только вот с полной занятостью у меня не получится. Дело в том, что у меня есть кое-какие личные проблемы…

– Я в курсе, вы ухаживаете за своим отцом, – довольно невежливо перебил ее Герман. – Мы все уладим. Наймем персонал для ухода за ним.

– Но папа не любит чужих рядом… Он устает от посторонних!

– Не беспокойтесь, у вас в доме этажом выше пустует квартира, туда поселим сиделку, будет являться к вашему папе по первому зову.

– Даже так… – растерялась Карри. – Что от меня потребуется?

– Вы будете жить в загородном доме. Выступать иногда с музыкальными номерами перед хозяевами и гостями. Все лето, по крайней мере. А потом уж как пойдет.

– Но я могу приезжать…

– Да ну, перестаньте, – опять перебил Герман. – Пока доберешься… Да и нет точной даты и времени, когда предполагаются концерты, их не спланируешь. Вы должны быть почти всегда под рукой. Здесь люди серьезные, вас никто ждать не собирается.

Карри стало не по себе.

– Нет, к сожалению, меня эти условия не устраивают, – сказала она.

– А что насчет гонорара? – хмыкнул Герман, сделал небольшую паузу, а затем сообщил Карри, сколько ей собираются платить. Эта сумма произвела на нее ошеломляющее впечатление. Карри глубоко задумалась.

– Кроме того, вы в любой момент можете отказаться от работы, если вас что-то станет напрягать, – брюзгливо добавил Герман. – Это ж не плантация, где рабы от зари до зари пашут! Работа непыльная, не каждый день, повторю, будет и возможность в город иногда съездить, отлучиться по необходимости, если надо… Жить на всем готовом. Ничего делать не надо, только на скрипочке иногда играть. За папашей вашим присмотрят, я гарантирую.

– А для кого я буду выступать? – наконец очнулась Карри. – Кто эти хозяева?

– Ой. Уж это я вам пока не могу сказать, и вам тоже лишних вопросов задавать не советую, – довольно грубо произнес Герман. – Если пойдете к нам работать, то придется молчать в тряпочку. Ни словечка никому, ни одного запроса в интернете о тех, кого здесь увидите.

– И жить мне там придется? – спросила Карри.

– Ну да. Я ж сказал. С выходными, само собой, тогда уж можете папашу вашего повидать… Если вы про какой харассмент думаете, то это вообще глупо.

– Я ничего не думаю, – ответила Карри. И выдохнула решительно: – Я согласна.

– Хорошо, тогда за вами часа через три заедут. Пока собирайтесь.

В трубке раздались короткие гудки.

«А почему нет, – с обреченным спокойствием подумала Карри. – Из-за каких-то страхов терять столь выгодное предложение? Провести лето в загородном доме – это большая удача. И папа отдохнет от меня, и я от папы!»

Когда с прогулки вернулся отец, Карри уже успела собрать все необходимое для жизни на новом месте. Костюмы, инструменты – эти вещи и так у нее всегда были сложены в специальные кофры.

Известие об отъезде дочери раздосадовало отца, как и то, что за ним будет ухаживать какой-то чужой человек.

Вскоре в дверь позвонили – это явилась сиделка.

Невысокая, очень полная женщина средних лет в мешковатом брючном костюме, с абсолютно лысой головой. Вся в татуировках – и открытые части рук, и шея, и бритая голова… Назвалась Натусей, на ухо шепнула Карри, чтобы та не пугалась ее лысой головы: «Я в хосписе до того работала, брила волосы из солидарности с пациентами, а потом привыкла… Это так удобно – без волос, о прическе думать не надо!»