Он знал, что так бывает – в жизни и на экране женщина может выглядеть совсем по-разному. Но он никогда не видел, чтобы кого-то так любила камера. Это было просто невероятно! Вначале он сфотографировал молоденькую медсестру. Снял коротенькое видео и понял – она! Он выяснил ее историю, потом поговорил с санитаркой, у которой теперь жила девушка, затем с мамой «особенного» парня, для которого у него тоже было предложение, одновременно решавшее две проблемы – денег и удовлетворения сексуальных потребностей, которые у таких людей обычно гораздо сильнее, чем у тех, кто не страдает слабоумием, а удовлетворить их сложно. Здоровенный парень уже бросался на мать.

Они собрали совет. И после долгих обсуждений предложение режиссера приняли.

Оно на самом деле решило много проблем, и в конце концов все сложилось гораздо лучше, чем кто-либо из них мог предположить.

Последовал неприятный период развода. Но детей у нас не было, и имущественных претензий друг к другу тоже не имелось. За период брака мы купили две машины. На одной ездил Виктор, на второй я, каждый забирал себе свою. Но мне было очень неприятно встречаться и разговаривать с мужем.

Я выступила перед коллективом, представив «облегченную» версию, хотя вскоре все узнали, как обстоят дела; в смысле, о том, что Виктор женится на дочке Купцова, в холдинг которого вливается наш завод. Я просила людей не пороть горячку, не увольняться, потому что с работой сейчас сложно.

– Как же мы без вас, Людмила Васильевна?! – говорили мне. И людям на самом деле было жаль, что я ухожу. Мне также говорили, что я могу рассчитывать на бывших коллег – может, на новом месте потребуются люди, а мужики у нас работали рукастые, способные быстро перестроиться на другое производство.

На людях я держалась, а дома плакала. Тетя Оля гладила меня здоровой рукой по голове, как могла бы гладить мать, которую я совершенно не помнила, а Шарик пытался слизывать слезы шершавым языком. Тетя Оля написала на листке бумаги: «Съезди отдохнуть». После болезни она часто писала то, что не могла произнести. Но мне не хотелось никуда ехать… Меня охватила апатия. Я с ранних лет боролась за свое место под солнцем, а тут раз – и лишилась работы, на которой на самом деле вкалывала (хотя у меня оставались две маленькие фирмочки), я лишилась мужа, который на самом деле оказался «с гнильцой», а я этого долго не замечала. И ладно бы влюбился, а то собрался жениться по расчету. Но больше всего я грустила от того, что у меня нет ребенка, а Виктор ждет уже второго, от еще одной женщины. Возможно, сейчас все было бы по-другому, если бы у нас родился общий малыш… Может, я не способна родить? Мало ли что там анализы показали…

После того, как я неделю пролежала дома, выходя только с Шариком и за продуктами в ближайший супермаркет, появился папа. А я как-то и забыла о том, что он для меня приготовил предложение. Я вообще это как-то не восприняла серьезно. Но папа был настроен решительно.

– Тебе нужно полностью поменять жизнь, – заявил он, сидя у меня на кухне и разливая водку себе и нам с тетей Олей. – Почитай советы умных людей. После развода женщинам рекомендуют сменить прическу, обстановку, круг общения. Хотя бы мебель переставить.

– Я не собираюсь переставлять мебель, меня устраивает, как она стоит. И прическу менять не собираюсь. Круг общения у нас с Виктором был разный, общий только на работе. С работы я ушла.

– Надо полностью сменить обстановку, – не унимался отец, повторяя уже сказанное. – Правильно я говорю, Ольга Петровна? И вам на воздухе будет хорошо, а уж псу так тем более. Так, давайте, за освобождение от брачных оков.