— Нет. Ближайшая деревня отсюда очень далеко. Почти десяток верст будет через болото. А если по чаще идти, еще больше. — Он помолчал и добавил: — Вам нечего бояться. У меня вы в безопасности. — Его грудной низкий голос словно лился и завораживал. Катюша пару раз моргнула, и ей стало не по себе от его горящего неотрывного взгляда.

— Благодарю вас, — сказала девушка тихо. — Если бы не вы, они…

Она замялась, и ее красивое лицо исказилось гримасой боли.

— Вас хотели убить? — спросил Иван, напряженно всматриваясь в ее чудные яркие голубые глаза, обрамленные черными пушистыми ресницами. — Почему? Кто эти люди?

Катя молчала и, лишь поджав губы, смотрела на него.

— Я не могу об этом говорить, — напряжено выдохнула она и перевела взгляд в сторону, ибо мужчина уже совсем неприлично разглядывал ее лицо, и от этого ей становилось не по себе.

Большая просторная деревянная изба освещалась тусклой лучиной. Тепло, исходившее от затопленной печи, было душевным и ласкало бледные щеки Катюши. Занавеска, висевшая в другой стороне комнаты, отгораживала треть пространства деревянной избы. Дубовый стол у окна, сундук, шкаф и пара лавок составляли убогое убранство жилища. На противоположной стене она заметила ружья, пистолеты, а также холодное оружие.

Она невольно замерла, когда Иван вдруг присел на край постели, где она лежала.

— Как ваше имя?

И Катя вновь перевела взгляд на его мрачное лицо.

— Екатерина, — ответила она тихо и опустила глаза на одеяло.

Его темно-зеленые глаза ласково пробежались жадным взором по густым ресницам девушки и далее по ее тонкому носику, и он тихо заметил:

— Катюша, чудесное имя. — Он прокашлялся, чтобы привлечь ее внимание, и продолжил, только после того как она подняла на него свой голубой нежный взор. — А по батюшке? Вы дворянка? — Катя упорно молчала, вновь ощутив, как ее сердце пронзило болезненное воспоминание о родителях. — Не хотите говорить? — спросил Иван. — Ну что ж… ваше право, — добавил он, пожав плечами.

— Мне бы воды, — прошептала Катя хриплым голосом.

Отметив, что девушка вся зарделась от его близости, Иван быстро встал и направился к печи. Наполнив деревянный ковш, он вернулся к Катюше.

— Выпейте. Это отвар из кореньев. Он вернет вам силы.

Катя чуть приподняла голову, и Иван, склонившись, поднес к ее губам ковш. Осторожно сильной рукой придержав ее голову за затылок, Иван помог ей напиться. Девушка отпила половину и, поблагодарив, вновь тяжело упала на подушку. У нее закружилась голова.

Иван отошел к печи. Катюша вновь осмотрелась. Она лежала на широкой кровати, покрытой мягкой темной шкурой. Одеяло, сшитое из множества лоскутков, на народный манер, покрывало ее тело. Странное ощущение, что она голая, вызвало у девушки испуг, и она, приподняв одеяло, осмотрела себя. Действительно, она была полностью обнажена. Мгновенно покраснев от стыда, она устремила ошарашенный нервный взор на высокую широкоплечую фигуру мужчины, который что-то наливал из большого котелка в деревянную миску. Через силу сглотнув и ощущая дикую боль в горле, Катюша спросила:

— Зачем вы раздели меня?

Иван обернулся к ней и объяснил:

— Вы были вся в грязи. Я вымыл вас.

Его фраза вызвала у Катюши очередной стыдливый спазм в сердце, и она нахмурилась. Иван вновь приблизился к девушке, удерживая в одной руку миску, из которой шел пар.

— А где мое платье? — настороженно заметила она, следя за тем, как он поставил миску рядом с кроватью на небольшую деревянную скамью и вновь отошел. Он вернулся с деревянной ложкой и по-свойски вновь уселся на постель рядом с ней.