– Слушай, Сграхт, ты что ли?

Сплюнул в гневе дьявол, от плевка его трава занялась – пришлось ближайшей русалке быстро тушить, но на нее дьявол и не глянул даже – ко мне разъяренно направился.

– Ты! – от каждого его шага земля дрожала. – Да я! Да после тебя! Женился!

И тут я и призадумалась.

Злая просто в прошлый раз была, и от того что в карты проиграла, даже опосля того как выпила, и от того, что этот вот платье мое, в карты выигранное, уволок с собой в ад, а я, между прочим, в таверне была, но ни в той где жила, а в той что заброшенная стояла у мельницы, где мельник с собой прямо на мельнице во времена давние покончил-то. И мне в исподней рубашке пришлось до городка топать как есть, посередь раннего утра… Ничего удивительного, что почтенная хозяйка корчмы меня опосля слухов тех мигом со двора выставила. А как я себе платье-то покупала – это вообще отдельная история была. И главное история то давно быльем поросла, а злость осталась.

– Сграхт! – произнесла я, чувствуя, как клюка верная тут же ко мне из избы помчалась.

Да не простая клюка – две в одной теперь. А вот сил больше стало вчетверо. И потому грозное орудие клюка моя, ох грозное, ой и как тресну я сейчас этой клюкой кого-то.

– Вававалкирин, ннне смей! – взвизгнул дьявол.

Даже не ожидала от него такого визгу, клюку опустила, на стул обратно села, сижу, думу думаю.

– А чтоб тебя! – выругался дьявол и снова сплюнул.

Русалки догадливо кинулись тушить.

Дьявол понуро вернулся ко мне. Стол поднял. У того всего две ножки остались, но Сграхт кое-как присобачил ветку призванную, и стол пусть косо и криво, но стоял. Стулу повезло не так сильно, он сломался вконец, но дьявол сел на землю, ноги скрестив, да на меня угрюмо уставился.

– Ты прокляла меня дочкой, на тебя во всем похожей?!

– Да я так, случайно вроде… Чего в гневе не пожелаешь то? – сказала растерянно.

– Так вот не желай больше! – потребовал Сграхт. – Ибо растет твоя копия. Я с ней уже поседел, жена уходить от меня передумала, теща у нас поселилась навечно. Ведьма ты, Валкирин, как есть ведьма, чтоб тебя!

Да ведьма и ведьма, не спорю же, было бы вообще об чем спорить.

– Три вопроса, – напомнил Сграхт, – спрашивай.

Хотелось мне вообще бы про дочку спросить, да про жену, а еще про то как быстро пожелания то мои исполняться начали, но дело есть дело, к делу и перешла.

– Первый вопрос – кто на меня уже трех навкар наслал.

Дьявол лишь усмехнулся.

– Второй, – продолжила я, – от чего Светлый яр Гиблым стал?

Кивнул дьявол, вопрос принимая. И на меня поглядел, ожидая третьего. Вот в чем проблема с дьяволами – сначала им три вопроса скажи, а потом они выберут на какие ответить.

От того крепко призадумалась я, прежде чем третий вопрос озвучить. И так в уме прикинула и эдак, и в итоге решилась:

– Что случилось с ведьмами? От чего напасть такая?

– Это уже четыре вопроса, – указал на оплошность мою Сграхт.

Я бы извинилась, но тут стол начал заваливаться на меня – дьяволу пришлось спешно принимать меры и делать вид, что он ни разу не держит мебель покореженную, и вообще она тут так всегда стояла.

Не выдержав этого, из земли высунулся леший, глянул на дьявола как на ирода вандального, к столу деревце прирастил, чтобы не падал стол больше, и снова в земле исчез. Проводил его Сграхт взглядом задумчивым, да и так сказал:

– Ты, Валкирин, в лесу своем полновластная хозяйка, а могущества у тебя, скажи, сколько?

– Много, – правду я ответила.

– Много, – кивнул, слова мои принимая. – Теперь скажи мне, Валкирин неведомо как лесной ведуньей ставшая, кто может тебе на территории леса твоего противостоять?