Хотя он понимал не все, но общий смысл разговора наверху улавливал.

– Добрый день, пани Дашевская! Мы должны осмотреть ваш дом. Из лагеря сбежали заключенные, они могли забраться к вам. Может быть, скрываются на чердаке или в сарае.

Женщина в ответ кокетливо протянула:

– Ах, прошу, господин офицер, вы делаете мне честь. Мне кажется, мой домишко такой крошечный, что тут даже кошке негде укрыться. – Смех его спасительницы звучал вполне естественно. Казалось, женщина все это время скучала в одиночестве и теперь даже рада такому небольшому приключению.

– Проверьте все во дворе, спальню я осмотрю сам. – Резкий голос принадлежал явно офицеру. Он тут же смягчился, когда снова обратился к женщине: – Простите, пани Агнешка, что приходится вас тревожить. Но вы одинокая женщина, живете на самом краю поселка, поэтому свой обход я начал именно с вас. Хотел знать наверняка, что такая прекрасная пани в безопасности.

– Господин офицер, как приятно. Может быть, чай или рюмочку бальзама? Мой покойный муж всю жизнь держал аптеку и научил меня готовить великолепные настои на лесных травах.

Снова застучали каблучки, скрипнули дверцы буфета. Женщина не переставала щебетать, позвякивая стеклом, видимо, наливая настойку:

– Вот, господин офицер, угощайтесь. Это семь лечебных трав, настоянные на меду и чистом спирте. Настойка помогает более чем от тридцати болезней.

– Карл, для вас я просто Карл, пани Агнешка, – прогудел довольный бас.

Снова загремели сапоги.

– Господин офицер, все чисто. Мы осмотрели сарай и колодец.

– Хорошо, идите к соседнему дому и ждите меня там. Я скоро приду, – приказал старший, недовольный, что приходится прерывать разговор с приятной собеседницей. Он дождался, пока подчиненные закроют за собой дверь, и промурлыкал:

– Пани Агнешка, позвольте поцеловать вашу руку. Ах, какие у вас волшебные ручки! А ваш бальзам и правда чистое золото. Как бы я хотел поцеловать каждый ваш пальчик, но служба и эти проклятые русские иваны. В лагере объявлена общая тревога, всех отправили на поиски. Даже меня, заместителя коменданта по хозяйственной части. Вот приходится, как молодому лейтенанту, ходить по домам, и, если бы не ваша безопасность, послал бы всех к черту. Но беглецов нужно найти, пока эти животные не перерезали бедных жителей поселка. Если не возражаете, после дежурства я загляну к вам на чашку чая. Вам, наверное, страшно жить здесь в одиночестве…

Канунников явно представил себе эту сцену.

Агнешка улыбнулась, подхватила опустевшие стопки, выставив их как преграду, лишь бы держаться подальше от этих рыжих усов с запахом омерзительного табака. Она сделала несколько шагов к двери, провожая гостя, и притворно вздохнула. Лейтенант разобрал ее слова:

– Я приезжаю сюда из города лишь иногда, ведь там постоянно приходится присматривать за аптеками. После смерти мужа все торговые дела легли на мои плечи. Я тоже хотела бы провести с вами чудесный вечер, Карл. Я так давно не встречала настоящего офицера, такого, как вы. Жаль, что сегодня придется ехать обратно в город, аптеки требуют постоянного присмотра. Работники, клиенты – всем что-то от меня надо, а моя свекровь – настоящая грымза, караулит каждый мой шаг.

– Какая жалость. Только скажите, и мерзкая старуха отправится в гестапо. Оттуда прямиком в лагерь. – Тяжелые шаги затопали к двери. – Когда же мне вас поймать, прекрасная пани?

Стукнула входная дверь, остаток разговора Саша уже не слышал. Он с облегчением прикрыл глаза. Неизвестно, где он и кто его спасительница, но лагерь и побег не были сном или галлюцинацией – все случилось наяву.