Сайрен пытается мне что-то сказать, показывая какие-то знаки, отец, не оборачиваясь, еле заметно приподнимает бровь, Сайрен замирает в той позе, в которой был.

-Теперь минуту не отомрет,-отстраненно думаю я.

-Две,-поправляет меня отец.

Рваный сохр! Ставлю дополнительную стену  на разум. Я опять не почувствовал воздействия. Когда любой одаренный пытается открыть разум, это чувствуется сразу и сильно, но только не тогда, когда это делает отец. К этому трудно привыкнуть. Правда, только мне. Остальные и не догадываются о том, что отец может копаться у них в голове, как в своем кабинете.

Почти всегда я чувствую, когда отец собирается заглянуть в мою голову, правда, он еще ни разу больше секунды не позволял себе гостить  в моей  голове, его цель  лишь обозначить свои возможности и мои способности им сопротивляться.

Он с детства натаскивает меня  на сопротивляемость к любым внешним воздействиям и сейчас, к моим двадцати девяти годам, я почти автоматом ставлю дополнительную стену на разум, стоит невидимым щупальцам отца исподтишка потянуться ко мне.

Но не в этот раз.

Отец еще раз  окидывает  взглядом меня всего, его зрачки слегка расширяются, показывая обращение к дару,  и вот я стою здесь один, не считая отмершего Сайрена и ухмыляющегося Мирена.

Хотел бы я, чтобы мне всё это привиделось...

-Что, хм,...-начинаю нашу беседу я.

Ну что, узнать о прерванных переговорах, брошенных делах, всеобщей тревоге по королевству, о выдернутых кого, гм, откуда, представителях сильнейших родов и их грядущей горячей благодарности мне за это, было, в общем, предсказуемо.

Когда Сайрен с Миреном узнают о том, что всему этому предшествовало, не обо всем, хм, понятно, узнают, они, к моему безмерному удивлению,  не осыпают меня подколками и шуточками в нашем стиле, напротив, я вижу облегчение на их лицах.

Они, оказывается, давно задаются вопросом, что со мной творится и предполагали вещи гораздо более худшие. 

С отцом я разберусь, с представителями древних родов тоже, тем более два из них сейчас передо мной, тоже ломают голову над задачкой гораздо более трудной. Как найти иголку в стоге сена, как найти одну-единственную девушку в огромном королевстве, даже если она своей красотой заслоняет луну и солнце, вместе взятые?

Я начинаю вспоминать все детали того места, где я увидел девушку. Во время нашего...разговора я видел только её, но сейчас память услужливо предоставила мне картину дерева, в пещерке корней которого расположилась моя прелесть. 

Дерево как дерево, ничего особенного, таких биллионы в нашем королевстве и не только. Это незначимая деталь.

-Не скажии, брат,-тянет следивший за моими рассуждениями вслух Сайрен,-не каждой девушке деревья раскрывают свои объятия и предоставляют убежище в виде прикорневых пещер, далеко не каждой.

-В смысле?- не понимаю я.

-Моя прабабка была лесной феей. Так вот, она дружила с деревьями, разговаривала с ними, они даже показывали ей картины всего, что она хотела видеть. И да, она славилась  особенной красотой, лучше луны и солнца, как ты изволил выразиться.

-Но, брат,  ты употребил слово "славилась", то есть твоя прабабка была известной, а девушка Этона, гм, никому, кроме самого Этона, неизвестна,-вставил Мирен.

-И это ещё раз доказывет то, что девушка Этона самая настоящая лесная фея и есть!

-???

-Лесные феи  очень долго не начинают говорить, ну, то есть, рождается ребенок, все нормально, а говорить не может лет до пяти, а то и дольше. Но при этом в детстве это самые обычные девочки, обычной внешности, поэтому отличить их от тех, кто считается проклятием для семьи и лишёнными ума, невозможно.