– Послушай, детка, я тут вспомнил, мне надо срочно связаться со знакомым, он просил помочь ему в одном дельце, извини. Давай продолжим в другой раз.

У нее хватило ума не спорить. Но по лицу скользнуло разочарование.

– Ты знаешь, где меня искать. Я буду ждать тебя. – Она накинула красное платье на голое тело, скользнула в туфли и прошла в сторону выхода. – Только не заставляй ждать долго. Рэндольф уехал по делам сената в командировку. Пока его нет, я вся в твоем распоряжении.

– Я это учту. – Ему нравилась она. Точнее, ему нравились они. Жены тугих кошельков. Им не хватало траха, он мог им его дать без последствий. Они не задавали вопросов. Просто выбирали время и место. И делали все умело и красиво. Надо же было найти применение силиконовым сиськам, на которые их папики раскошеливались.

– Как надолго ты останешься в городе? – Она стояла в дверях, переминаясь с ноги на ногу.

– Пока не знаю, я позвоню. Пока. – Он чмокнул ее в губы и выпроводил. Едва дверь за ней закрылась, он выдохнул с облегчением. А теперь в душ. Надо закончить начатое.

Но и душ не принес долгожданного облегчения.  Раньше у него никогда не было проблем с этим. Примерно лет с двенадцати, когда он понял, для чего ему член, Хэнк не заморачивался на этот счет. Потом школа, колледж, университет. У девушек оставались только хорошие впечатления от встречи с ним. Они всегда уходили от него удовлетворенными. Уж он-то старался. Тогда что же произошло сейчас? Может, это отголоски какой-то травмы? Или побочный эффект от обезболивающих препаратов, которые он принимал из-за последнего ранения.

Зазвонил сотовый.

– Хэнк.

– Где тебя черти носят? Шеф рвет и мечет, пытается с тобой связаться.

– Я передавал ему отчет о последнем задании, что еще он хочет от меня? Какие-то проблемы?

– Не знаю, но лучше тебе прибыть в штаб как можно скорее. – Голос в трубке затих. – Хэнк, говорят, ты облажался с одним дельцем: оставил в живых свидетеля, тебе придется несладко.

– Еду. Спасибо, Фици.

Позже он обдумает все. Сейчас в штаб. По пути решит, что сказать шефу.

Дорога не заняла и получаса. И вот он уже поднимается в лифте на двадцать пятый этаж.

В приемной секретарь улыбнулась Хэнку.

– Он ждет тебя. Проходи. – Она уже давно посылала ему недвусмысленные взгляды, но служебные интриги – это его табу.

– Какого черта, Аллертон? Что еще за выкрутасы? Оставить в живых свидетеля! Ты еще никогда так не лажал. Что с тобой стряслось?

– Шеф, но ведь это была пятилетняя девочка, к тому же немая, кому она сможет рассказать?

– Теперь это уже неважно. Гарри уладил вопрос. Скажи-ка мне вот что, Хэнк: Нахрена такому агенту как ты проводить отпуск в городе, где находится штаб-квартира М1? Тебе что, некуда больше пристроить свою задницу?

Его шеф был отменным служащим, держащим все под контролем, единственный его грешок – это непомерное использование ругательств. Он мог сквернословить даже на ковре у начальства, тем не менее, его ценили и уважали за преданность делу и боевые заслуги.

– Ну, раз уж ты здесь, то не мог бы выполнить одну мою просьбу. – Его тон сразу стал деловым и сухим. – Неофициально, конечно.

– Что именно?

– Эльконто снова что-то затеял. Говорят, после того громкого дела с курьером в аэропорту он перестал переправлять наркоту из Африки. Но это слухи. Пока у нас нет информации о его деятельности, но я думаю, что крот работает из рук вон плохо. Иначе у меня на столе уже давно бы лежал отчет обо всех делах картеля.

– Кто работал над этим делом? Гарри или Логан? Кажется, они надежные ребята. – Хэнк вспомнил их совместное задание: он обязан жизнью этим двоим. Они для него были практически братьями.