С годами огромное состояние Мэйфейров передавалось по наследству: сначала – Стелле, затем – Анте, а за ней – Дейрдре…

Никого из тех, кто жил в те мрачные времена, уже не осталось в живых. Никто из них, кроме Стеллы, не оставил в памяти Эвелин яркого воспоминания!

– Но будут и другие времена, – предсказывал Джулиен в ту ночь, когда у них состоялся предсмертный разговор. – Времена борьбы и катастроф. Об этом вещает нам твое четверостишие, Эвелин. Я постараюсь к тому времени вернуться сюда.

Музыка жалобно завывала под глухие удары басов. Когда бы Эвелин ни являлась к Джулиену, он всегда заводил виктролу.

– Знаешь, chérie, хочу тебе открыть один секрет, который касается его и музыки, – как-то раз сказал Джулиен. – Он нас не слышит, не может слышать, когда звучит музыка. Это секрет знали еще давно. Его открыла мне моя grand-mére[27] Мари-Клодетт. Музыка привлекает злого демона и в то же время может сбить его с толку. Дело в том, что слышать музыку он может только тогда, когда нет никаких других звуков. Подобным образом действуют на него рифма и ритм. Они являют собой непреодолимое препятствие для призраков, будто те могут неким образом их видеть. Находясь во мраке, бесплотные духи жаждут порядка и симметрии. Поэтому музыку я использую для того, чтобы привлечь его

Конец ознакомительного фрагмента.