«Казначей не безнадёжен, – покосившись на дремлющую Бяшку, подумал Судья. – Лишённый сентиментальности прагматик. Способен мыслить логически. Не человек, а математическая формула для управления экономикой. Лесничего заботит только безопасность Великого Города. Этому он предан всей душой и как никто понимает, что если не наступят перемены, то грядущего наступления Леса нам не пережить. Алхимик… Самый, пожалуй, двуличный и непредсказуемый тип. Затаившийся отверженец. От него точно нужно держаться подальше до поры до времени. Палец о палец не ударит, чтобы меня поддержать, но переметнется тут же, стоит только открыто продемонстрировать свою силу. Ну, и Страж. Типичный солдафон. Из разряда тех, кто сначала делает, а затем думает. Верный пёс Верховного. Станет противодействовать мне в любом случае»

Этот мысленный пасьянс Судья раскладывал не впервые, просчитывая варианты спасения Великого Города от надвигающейся катастрофы. Свою миссию он иначе не называл, хотя в Судебном Уложении, почти не изменившемся со времени Арчи Мудрого, подобные деяния классифицировались как измена и попытка государственного переворота. «Должностное лицо, уличённое в преступном умысле в отношении Хранителей Великого Города, да предстанет перед судом без права на защитника. Явных и тайных пособников злоумышленника уравнять с ним по тяжести обвинения и судить их без снисхождения к сословию, полу и возрасту, невзирая на долю участия каждого в совместном преступном деянии» – процитировал по памяти Судья, знавший наизусть законы Великого Города.

Закон составляли люди, явно далёкие от образа мыслей Казначея, который обладал, хоть и весьма своеобразными, но чётко сформулированными понятиями о справедливости. Все ближайшие родственники обвиняемого сразу же объявлялись злоумышленниками без права на оправдание и помилование. Наказание по этой статье Судебного Уложения предусматривалось максимально возможное, дабы отбить охоту к заговорам против Хранителей. В Архивах сохранились материалы громкого процесса, состоявшегося почти двести лет тому назад. В перечне осужденных упоминались три грудных младенца мужского пола, девочка пяти лет от роду, а также преклонного возраста женщина, давно потерявшая рассудок и способность ясно мыслить. Все они были казнены на общих основаниях, как и предписывалось законом.

Судья внимательно изучил все случаи применения самой строгой статьи законодательства Великого Города и не нашёл повода для сомнений в виновности зачинщиков. Ими двигала жажда власти – древняя как мир прихоть, жертвами которой пало столько людей, что общее их количество не поддаётся никакому исчислению. Редко кто способен обуздать в себе эту страсть, словно медленно действующий яд, подтачивающую изнутри слабую человеческую натуру, которой всегда свойственно желать большего. «Вкусив её, ты не познаешь насыщенья, лишь голод разожжёшь внутри» Так говорил о власти мудрец. Судья был полностью согласен с этим высказыванием, но себя не считал опьянённым мечтой о власти заговорщиком.

Напротив, он искренне полагал, что совершит благое дело, если сумеет избавить Великий Город от никчёмных Хранителей во главе с Верховным. Никто из них, за исключением разве что Лесничего, не способен понять, насколько опасен курс нынешнего руководства, прямиком ведущего всех в объятия кровожадных лесных тварей. Не будет никому спасения от их клыков, когтей, ядовитых жал и прочих несущих смерть приспособлений. Напыщенный болван – Страж утверждал, что его войска отразят любую угрозу, но кому, как не Судье, было знать о настроениях в рядах стражников. В подавляющем большинстве своём они трусливы, плохо обучены, не в состоянии менять тактику на поле сражения. Надеются только на толстые стены башен и зажигательную смесь. Массированного исхода со стороны Леса такой обороне не сдержать. Мир катился под откос, и никто был не в состоянии этого ощутить.