Навалившись всем телом на малышку, я стал двигаться резче и сильнее, чувствуя, как её смазка размазывается уже по животу и бёдрам. Она текла, дрожала, но продолжала вырываться и старалась прокусить мою мозолистую ладонь. Это было именно то, чего я хотел…

Я вышел из неё, чтобы не кончить слишком быстро и с удовольствием увидел мольбу и нетерпение в бездонных голубых глазах. Она хотела меня не меньше, чем я её. Большим пальцем провёл по её очаровательному ротику, девчонка уже и не думала кричать, а лишь страстно смотрела на меня.

— Хочешь, чтобы я снова вошёл?

Она закивала и даже зажмурилась от нетерпения.

— Не закрывай глаза, я хочу видеть твой взгляд, когда ты кончишь! — выдохнул ей в ушко и вновь вставил обратно.

Незнакомка извивалась, подмахивала бёдрами, закусывала губу и преданно смотрела мне в глаза. Такую нельзя было не наградить оргазмом. Её зрачки расширились, оставив лишь тонкую голубую полоску радужки, сделав её лицо хищным и безумным, а в следующий момент мышцы её влагалища так крепко сжали меня, что я зарычал от болезненного удовольствия. Трахать её стало невозможно, в красотку будто вселился демон: тело выгибалось дугой и дрожало, и без того узкая киска теперь пульсировала и сокращалась, плотно охватывая член. Не в силах больше сдерживаться я позволил обжигающему удовольствию выплеснуться внутрь неё обильной горячей струёй спермы.

На секунду мне показалось что над лесом выгнулась широкая разноцветная полоса. «Вот это оргазм! Даже галлюцинации начались! Откуда взяться радуге без дождя?»

8. Глава 7. Урд

Почему опять Лес призвал очередную похотливую дурочку? Праотец всегда был пор падок на симпатичные мордашки и упругие юные тела. Может поэтому, мы его дети, стараемся хранить целомудрие и избегаем не только половых связей, но и эмоциональных привязанностей. Этакое противостояние поколений.

Хотя кого я обманываю? В нашем мире женщины превратились в вымирающий вид, да и те, что остались, не в состоянии принести потомства. Когда-то Праматерь населяла бескрайние просторы разумно, поддерживая тонкий баланс. Это была ювелирная работа настоящего художника. В те золотые времена она была любима, счастлива и плодовита. Мы, её первенцы, стали венцом творения. И кто мы теперь? Горстка доживающих свой век одиночек, погруженных в беспросветную причину собственной ненужности? Будь я грязным охотником, то начал бы пить. Но, к счастью, я потомок Первых, поэтому моя отдушина — сложение стихов в свободное от служения время. А такового у меня в избытке.

Куда делась эта несносная особа? Надо бы её порадовать, книга-портал оказалась столь добра, что перенесла сюда отвратительную одежду девчонки. Как можно в этом ходить? Ткань из ненатуральных материалов, да ещё и какого-то сумасшедшего цвета, от которого у меня задергался глаз.

Я вышел из дома, сложив эти вызывающие тряпки в сумку, чтобы не оскорблять взор встречных. В лучах закатного солнца, пробивающихся сквозь плотную листву, мир окрасился тёплым золотом. В такие моменты казалось, что всё будет хорошо. Но кольцо скверны продолжало сужаться вокруг Глубинного леса. Пусть неспешно, но неуклонно — шаг за шагом — проклятие убивало и отравляло всё вокруг. Даже старейшины не могли сказать, когда падёт наш дом.

Лишь бы эта девчонка помогла. Я был готов простить ей и своенравный характер, и вредность, и насмешливость. Только, куда она делась? В очередной раз следует повиниться в своей гордыне. Надо было проводить Избранную и помочь ей в омоновениях, но я никак не мог прийти в себя после того, что произошло между нами…