И в следующее мгновение, накинулся на меня, перевернулся, подмял под себя. Навис сверху, пожирая потемневшим взглядом.

Голодным, жадным, в котором плескались искры одержимости.

— Моя! — хрипло выдохнул мне в губы, коснулся языком сначала нижней, затем верхней, словно пробовал на вкус. Зарычал удовлетворенно, и лизнул опять. — Вкусная, и такая сладкая!

— Ты всегда такой? — прошептала, замерев, не в силах отвести от него взгляда. Наслаждаясь его вниманием, его жадностью, купаясь в похоти и страсти.

Не верила, что вообще способна испытывать к мужчине подобное влечение. Безумное, сводящее с ума, нереальное, боялась до ужаса, и тем не менее с жаром отвечала. Льнула к Виландеру, ластилась, жаждала его любви как ненормальная.

— Какой? — низким баритоном выдохнул он, всколыхнув все нервные окончания.

Провел кончиками пальцев по моим щекам. Обвел припухшие губки, чуть надавил, и я покорно приоткрыла рот, с каким-то трепетом. Коснулась языком, пососала его палец, наблюдая, как потемнел взгляд Виландера.

Сама не понимала, откуда во мне столько смелости, и куда делать вечно запуганная скромная девушка. Пережившая и первую любовь, и предательство. Хотя, была ли она настоящей, та любовь?

— Такой нежный, ласковый, страстный…

— Тебе это не нравится? — Он отстранился, с беспокойством вглядываясь в мое лицо.

— Нет, мне очень нравится… — И я, желаю забыть обо всем на свете, в том числе, и о предательстве Джорджи, сама накинулась на его губы.

Лизнула сначала верхнюю губу, затем нижнюю, провела кончиком языка между ними. И замерла, не зная, что же делать дальше.

Смущенно покраснела, на этом и заканчивался весь мой опыт.

— Эй, ты чего? — Виландер поддел пальцем мой подбородок, заставив поднять взгляд. — Почему остановилась? Мне все понравилось! Хочу еще! — закончил хрипло, посылая россыпь искорок по всему моему телу. — Хочу тебя всю!

— Я не знаю, что делать дальше… — выпалила смущенно, зажмурившись.

Ой, как же стыдно!

— Я знаю, просто подчиняйся, следуй за мной… — выдохнул мне в губы, и накрыл их своим ртом.

Творя юрким наглым языком форменное безобразие. Скользя по губам, оставляя за собой влажную дорожку. Пробуждая неведомые доселе эмоции.

Виландер словно с разбегу окунул меня в океан, доверху заполненный бурлящей лавой.

— Моя! — хрипло рычал он, покрывая поцелуями губы, лицо, глаза. Скользя языком, и чуть прикусывая ушки. Оставляя горячие следы на шее и плечах. Уделяя особенно внимание местечку во впадине между плечом и шеей. Особенно чувствительное, нежное.