Крик застрял у меня в горле, я чувствовала страшную боль Пола, но он не услышал меня. Он продолжал:

– В одно мгновение я подхватил обоих на руки и вытащил на берег. Джулия еще дышала, но Скотти казался совсем мертвым, поэтому сначала я бросился к нему в бесполезной попытке вернуть его к жизни. Я делал все возможное, чтобы откачать ему воду из легких, но он был мертв. Тогда я стал делать то же с Джулией. Она не открывала глаз, но хотя бы дышала. Я отнес обоих в машину и повез в ближайшую больницу, где они попытались вернуть Джулию к жизни, но не смогли. Как я не смог вернуть к жизни Скотти.

Пол замолчал и пристально посмотрел мне в глаза.

– Вот что я хотел рассказать девушке, которая думает, что только она страдала, только она теряла и только она скорбит. О, я скорблю не меньше твоего, но я еще несу свою вину. Я должен был понять, как напряжена Джулия. За несколько дней до дня рождения Скотти мы смотрели «Медею» по телевизору, и она вдруг заинтересовалась, хотя всегда была к телевидению равнодушна. Какой я был идиот, что не догадался, о чем она думает и что собирается сделать. Но даже сейчас я не понимаю, как она могла убить нашего сына, которого так любила. Она могла развестись со мной и оставить его себе. Я бы никогда не забрал его. Но такой мести было Джулии мало. Она захотела убить то, что было мне дороже всего, – моего сына.

Я не могла произнести ни слова. Что за женщина была Джулия? Как моя мать? Моя мать убила, чтобы получить наследство. Джулия убила из мести. Неужели я стану такой же? Нет, конечно же, нет. Мой путь будет лучше, гораздо лучше, а она будет жить и страдать, страдать, страдать.

– Прости, – удрученно сказала я. Мне было так жаль его, что я поцеловала его в щеку. – Но у тебя еще могут быть дети. Ты можешь опять жениться.

Я обняла его, но он только покачал головой.

– Забудь Джулию! – воскликнула я, обвивая руками его шею и прижимаясь к нему. – Разве ты не говорил мне, что надо простить и забыть? Прости себя и забудь, что случилось с Джулией. Я помню папу и маму, они всегда ласкались и целовались. С младенчества я знаю, что мужчину надо ласкать и целовать. Я всегда замечала, как мама успокаивала папу, когда он был не в духе. Она смотрела на него нежно, целовала и гладила.

Я откинула голову и улыбнулась ему, как мама улыбалась папе.

– Расскажи, как невеста должна вести себя в брачную ночь. Я не хочу разочаровать своего жениха.

– Ничего такого я рассказывать не буду!

– Тогда я просто представлю себе, что ты мой жених, а я только что вышла из ванной, где раздевалась. Или, может, лучше я разденусь прямо перед тобой? Как ты думаешь?

Он откашлялся и попытался меня отодвинуть, но я обвила его, как плющ.

– Я думаю, тебе пора отправляться спать и оставить все эти игры.

Я не шелохнулась. Снова и снова я целовала его, и скоро он начал мне отвечать. Я чувствовала, как наполняется теплом его плоть, но вдруг его губы напряглись в жесткую линию, руки его, лежавшие на моих плечах и коленях, сжались. Он встал, держа меня на руках, и направился к лестнице. Я подумала, что он собирается отнести меня к себе в комнату и любить меня там, я была смущена и напугана, но в то же время страстно желала этого. Но он отправился прямо в мою комнату и там, около моей узкой кровати, заколебался. Он прижал меня к груди и держал так долго-долго, пока дождь все стучал и стучал по оконному стеклу. Казалось, Пол забыл, кто я, его щетинистая щека терлась о мою: теперь он ласкал меня щекой, а не руками. И опять, как всегда, я заговорила и испортила все.