– Привет, Харри. Давненько не виделись. – Дежурный выудил ключ из шкафа у себя за спиной и протянул его Харри. – Сьют для молодоженов.

Харри видел, в какое замешательство пришел Туре, когда Бивис наклонился, выхватил ключ и рявкнул:

– Дед, он арестован.

Харри виновато смотрел на Туре, ощущая, как руки Юсси обшаривают карманы и извлекают оттуда ключи и бумажник.

– Будет здорово, если ты позвонишь Гуннару Хагену, Туре. Он…

Юсси дернул наручники так сильно, что металл врезался в кожу, и Харри заковылял задом наперед по направлению к предвариловке.

Они заперли его в маленькой камере два на полтора метра, потом Юсси пошел к Туре подписать бумаги, а Бивис остался стоять снаружи и смотрел на Харри в глазок. Харри видел, что он хочет что-то сказать, и ждал. И тот наконец выдал – голосом, дрожащим от плохо скрытой ярости:

– Ну, как ощущения? Такой был крутой, двух серийных убийц вычислил, и по телику тебя показывали и вообще. А теперь сам сидишь в трюме и в дверь пялишься!

– Ты чего такой злой, Бивис? – тихо поинтересовался Харри и закрыл глаза.

И почувствовал, что его качает, как будто он только что сошел на сушу после долгого путешествия по морю.

– Я не злой. Но уродов, которые пристреливают хороших полицейских, я просто терпеть ненавижу.

– Три ошибки в одном предложении, – заметил Харри и улегся на нары. – Во-первых, не «терпеть ненавижу», а просто «ненавижу», во-вторых, инспектор Волер не был хорошим полицейским, а в-третьих, я не стрелял, а оторвал ему руку. Вот здесь, у плеча. – И Харри показал где.

Бивис открыл рот и опять закрыл его, не сказав ни слова.

Харри снова прикрыл глаза.

Когда Харри снова открыл глаза, оказалось, что он пролежал на нарах в полицейской КПЗ уже два часа. Перед камерой стоял Гуннар Хаген и возился с ключами, пытаясь открыть дверь.

– Прости, Харри, я был на совещании.

– Да все в порядке, шеф, – успокоил его Харри, потянулся на нарах и зевнул. – Ну что, я теперь свободен?

– Я переговорил с полицейским прокурором[35], и он сказал, все в порядке. Предварительное заключение – это превентивная мера, а не арест. Слышал, что тебя сюда упекли двое парней из Крипоса. Что случилось?

– Надеюсь, это ты мне объяснишь.

– Я?

– Крипос следил за мной с того самого момента, как я приземлился в Осло.

– Крипос?

Харри сел на койке и провел рукой по волосам:

– Они вели меня до Государственной больницы. И арестовали на чисто формальных основаниях. Что происходит, шеф?

Хаген задрал подбородок и почесал шею.

– Черт, я должен был это предвидеть.

– Предвидеть что?

– Что возможна утечка. Насчет того, что мы пытаемся тебя разыскать. И что Бельман захочет этому помешать.

– А можно более подробно?

– Все это, как я тебе уже сказал, довольно сложно. В полиции идет сокращение и оптимизация. И дележка области компетенции. Убойный отдел с Крипосом давно не ладят. А есть ли в такой маленькой стране возможность содержать две параллельные структуры, занимающиеся одним и тем же делом, – еще вопрос. Спор разгорелся не на шутку, когда в Крипос пришел новый зам главного – некто Микаэль Бельман.

– Расскажи мне о нем.

– Бельман? После Полицейской академии совсем недолго проработал в Норвегии, а потом попал в Европол в Гааге. После чего вернулся домой эдаким вандербоем, которому другой дороги нет, кроме как вперед и выше. Шум начался с самого первого дня, когда он захотел взять на работу своего бывшего коллегу из Европола, иностранца.

– Не финна, случайно?

Хаген кивнул:

– Юсси Колкку. Получил базовое полицейское образование в Финляндии, но такой квалификации недостаточно, чтобы работать полицейским в Норвегии. Профсоюз просто встал на дыбы. Ну, решение, конечно, нашли: Колкка был принят на работу временно, в рамках программы обмена. Следующим номером Бельман заявляет, дескать, правовые нормативы следует трактовать так: в случае громких убийств именно Крипос решает, кто будет ими заниматься – они сами или местное полицейское управление. А не наоборот.