– У меня – зеленая семерка, вызов от гражданского.

Ясно. Мертвый оборотень. Перевертыши и то, что с ними связано, – моя ответственность. Они не доверяли посторонним, а я оказалась единственной из сотрудников, заслужившей статус «Друг Стаи». Удовольствие весьма сомнительное, если честно. В основном это означало, что оборотни могут переброситься со мной парой слов прежде, чем решат разделать меня подчистую.

В общем, ребята подняли паранойю на новый уровень.

– Это где?

– Угол Понс де Леон и Дэд Кэт.

Двадцать минут на Маригольд. Похоже, Стая знает об этой смерти. Теперь оборотни будут рычать и требовать правосудия. Тьфу.

Я развернула свое средство передвижения и направилась на север.

– О’кей, еду.

Маригольд тащилась по улице медленно, но упорно и вроде бы неутомимо. Мимо проползали неровные силуэты некогда великолепных, а ныне разрушающихся зданий.

Будто магия охватила Атланту, но ее потушили, прежде чем огонь, объявший город, смог выжечь его дотла.

Крошечные точки электричества рассеивали тьму. Запах дыма от углей вместе с ароматом жарящегося мяса доносился из квартиры на Александер де Понс. Кто-то в полночь готовил ужин. Улицы опустели. Горожане, обладающие хоть каким-то чувством самосохранения, понимали, что сейчас лучше сидеть дома.

Пронзительный вой, от которого по спине побежали мурашки, прокатился над Атлантой. Это наверняка волчица.

Я буквально воочию увидела, как хищник стоит на бетонном выступе рухнувшей высотки. Лунный свет освещает густой мех, голова поднята, мохнатая шея вытянута, волчица поет безупречную песню, окрашенную тоской и обещанием кровавой охоты.

Из переулка показался какой-то силуэт, следом за ним – еще один.

Истощенные и безволосые существа смахивали на тени. Они передвигались на четвереньках, рывками. Нестройной походкой они переходили улицу передо мной и внезапно резко остановились.

Раньше они были людьми, но оба мертвы уже более десяти лет. На теле не осталось ни капли жира. И никакой плоти вообще – только стальные мышцы под отвердевшей кожей. Два вампира на охоте. И не на своей территории.

– Ваши документы, – потребовала я.

Большинство погонщиков знали меня в лицо, как и других членов ордена в Атланте.

Упырь, стоявший поближе, разинул пасть.

Раздался искаженный голос погонщика.

– Подмастерье Родригес, подмастерье Салво.

– Ваш хозяин?

– Ровена.

Из всех повелителей мертвых я менее всего ненавидела Ровену.

– Что-то вы от «Казино» далеко забрались.

– Мы…

Второй кровопийца открыл рот, обнажая светящиеся клыки, которые зияли в черной пасти.

– Он облажался, и мы заблудились в Уоррене.

– Я сверялся с картой, – возразил упырь.

Его приятель ткнул когтистым пальцем в небо.

– Карта бесполезна, если ты не умеешь ориентироваться по этому дерьму. Луна не всходит на севере, придурок.

Два идиота. Было бы смешно, если бы я не чувствовала исходящую от них жажду крови. Если туповатые подмастерья на мгновение потеряют контроль, то их подопечные тотчас набросятся на меня.

– Прочь, – сказала я, слегка подтолкнув Маригольд.

Упыри взмыли вверх. Наверное, погонщики ссорились где-то в глубинах «Казино».

Вирус Immortuus отбирал у своих жертв личности. Бесчувственные твари следовали только жажде крови, нападали, подчиняясь инстинктам. Пустота вампирского разума сделала его идеальным сосудом для некромантов, повелителей мертвых. Последние в основном служили Племени.

Ну а что такое Племя? Отчасти исследовательский институт, отчасти корпорация, где многое перемешано с древним культом и ритуалами, вызывающими у живых людей рвотные позывы. Так или иначе члены организации посвятили себя изучению нежити.