К тому моменту Армстронгу не нужна была победа в следующем этапе, чтобы выиграть «Тур де Франс». Он мог спокойно, даже не вспотев, катиться в сторону Парижа, и все равно его облили бы шампанским на Елисейских Полях и надели желтую майку победителя. Но Лэнс хотел не просто выиграть гонку. Он хотел, чтобы никто даже мечтать не смел о том, чтобы стать лучше его.

В течение следующих нескольких дней Армстронг продолжил лидировать, увеличивая отрыв. Он снова победил на горном этапе от Вальреа до Виллар-де-Ланс. Выиграл индивидуальную гонку с раздельным стартом на время, которая начиналась от Альп-д’Юэз и все пятнадцать километров проходила по головокружительному серпантину. Выиграл этап от Ле-Бур-д’Уазан до Ле-Гран-Борнан и другой раздельный старт на 55 километров по равнинной трассе вокруг Безансона.

25 июля, в последний день гонки, Армстронг по-прежнему лидировал с отрывом в 6 минут 19 секунд. Пелотон стартовал из городка Монтро-Фо-Йонна. Оставалось преодолеть 160 километров до Парижа. Этот этап был скорее церемониальным для Армстронга. Кто-то из машины сопровождения открыл бутылку шампанского, наполнил фужер и передал Армстронгу, который стоял в ярко-желтой майке лидера. Он выпил перед камерами за свою собственную победу, разбил фужер и проехался на велосипеде без рук, показывая шесть пальцев – шесть побед в гонках «Тур де Франс».

Шесть лет спустя Флойд Лэндис поднабрал в весе. Он собирался вот-вот рассказать о том, в чем американские велогонщики никогда не признавались, и выглядел помятым. Чуть осунувшийся, с рыжей бородкой на бледном лице, с покрасневшими от бессонницы глазами. Джинсы, старая белая футболка… Так много всего произошло с той гонки в 2004 году, когда весь мир смотрел, как он изо всех сил тащит Армстронга через горные перевалы. За эти шесть лет Лэндис был героем, мучеником, злодеем, а сейчас чувствовал себя опустошенным. Он был готов раскрыть секрет, который, он знал, взорвет спортивное сообщество.

Он сидел в конференц-зале Marriott Hotel в Калифорнии и вспоминал гонку 2004 года. Но двум мужчинам в зале было неинтересно слушать о его геройствах на этапах. Одним из мужчин был Джефф Новицки, высокий лысый следователь из Управления США по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов. Второй – Тревис Тайгарт, глава Антидопингового агентства США – некоммерческой организации, занимающейся антидопинговым надзором в спорте.

То, что начиналось как безобидное признание Лэндиса, превратилось в полномасштабное федеральное расследование, в котором он был главным свидетелем. Разговор не записывали на диктофон, но Новицки и Тайгарт тщательно вели записи в блокнотах. Впервые в истории профессионального велоспорта одна из самых его ярких звезд и главный очевидец событий, хранящихся в строжайшем секрете, собирался рассказать всю правду о допинге.

Описывая события того «Тур де Франс», Лэндис сказал Новицки и Тайгарту, что как-то вечером после завершения очередного этапа, за несколько дней до того как Армстронг улетел на вертолете с Шерил Кроу, вся команда, и Армстронг в том числе, ехала в своем автобусе по практически пустым дорогам в гостиницу, располагавшуюся рядом с началом следующего этапа. Вдруг автобус остановился. Водитель, старый бельгиец, достал оранжевые дорожные конусы: произошла поломка. Отлично, этого еще не хватало! Ноги болят, сил нет, а теперь придется сидеть в автобусе и ждать техпомощи.

Однако очень быстро все поняли, что происходило на самом деле. Автобус превратился в секретную станцию переливания крови. Все шло по обычной схеме: кто-нибудь, например специально нанятый мотоциклист, директор команды или охранник, доставлял кровь непосредственно к моменту переливания. Проблемы с двигателем автобуса были всего-навсего хитростью, отводом глаз для журналистов и французской полиции, которая подозревала американцев в употреблении допинга. Пока водитель автобуса притворялся, что чинит мотор, врачи команды доставали пакеты с кровью, подписанные именами, которые спортсмены придумали каждый для себя. Одни выбирали имена своих домашних животных, другие использовали прозвища. Лэндис пользовался своим именем. Он очень боялся, что ему перельют кровь, предназначенную для другого, ведь это могло закончиться смертью.