Внимательно слушая Сталина, Рокоссовский делал какие-то наброски на странице одного из блокнотов, лежавших на столе напротив каждого стула. Наблюдая за поведением собеседника, вождь обрадовался, что не ошибся в своем выборе. Улыбаясь, он подошел к генералу, который уже думал о том, что нужно сделать по решению поставленной перед ним задачи.

– Для успешного выполнения порученного дела мне понадобятся люди, на которых я могу полностью положиться… – обращаясь к своему собеседнику, Рокоссовский не просил и не требовал, а твердо и деловито ставил перед вождем условия, чем только его обрадовал. Сталин всегда считал, что уверенность в своих силах – залог грядущего успеха, и всегда был готов поддержать любые просьбы своих выдвиженцев.

– Как представитель Ставки, вы может взять себе в помощники кого угодно и сколько нужно, как из числа военных и гражданских специалистов Ленинградского направления, так и с других фронтов и округов. Даже, если надо, из Забайкальского или Дальневосточного округа. Вы там скажите, и всех необходимых вам людей доставят, куда будет нужно. – Сталин ткнул трубкой в сторону приемной.

– Тогда у меня все, товарищ Сталин, – решив для себя главный вопрос, привыкший работать со своей командой помощников и единомышленников Рокоссовский встал со стула. – Разрешите идти?

– Идите, товарищ Рокоссовский. Мы очень на вас рассчитываем и ждем от вас так нужного всем нам результата… – Вождь пожал руку назначенцу и доверительно коснулся пальцами его плеча, что считалось знаком расположения. – Самолет в ставку Мерецкого будет готов к вечеру, и у вас есть время, чтобы встретиться с семьей, – Сталин указал трубкой в сторону приемной. – Машина ждет вас у подъезда. Счастливого пути.

Тронутый подобным вниманием к себе, Рокоссовский не смог полностью совладать со своими эмоциями. Сосредоточенное за все время беседы лицо генерала предательски дрогнуло, и, стремясь скрыть нахлынувшие на него чувства, он вытянулся в струнку перед вождем.

– Большое спасибо, товарищ Сталин, – поблагодарил Рокоссовский Верховного Главнокомандующего и, получив одобрительный кивок головой, повернулся через левое плечо и покинул кабинет.

В приемной его выхода ожидали Василевский и Штеменко с последними данными о положении на фронтах. Лица их были напряжены и суровы, что говорило само за себя, однако не это поразило Рокоссовского. Вдоль стены сидело несколько человек, одетых в форму царской армии с золотыми погонами на плечах. Выглядело это столь необычно и даже неправдоподобно, что Рокоссовский не мог удержаться от вопроса.

– Что это? – обратился он к секретарю Сталина Поскребышеву, подавая ему список необходимых ему на Волховском фронте командиров.

– Образцы новой формы, – важно ответил тот, чем вызвал у генерала сначала откровенное удивление, а затем и восхищением Верховным. Заниматься образцами новой формы в столь сложное и напряженное время мог только человек, полностью уверенный в себе и неизбежной победе над врагом.

Все это Константин Рокоссовский тщательно перебирал в своей памяти, готовясь приступить к выполнению поставленной Сталиным перед ним задачи в столь непривычном для себя статусе представителя Ставки. Ни он, ни пославший его под Ленинград Верховный не знали, что в далекой от Москвы Восточной Пруссии вождь германской нации уже принял окончательное и бесповоротное решение по поводу судьбы города на Неве.

В тщательно охраняемом легендарном «Вольфшанце» Гитлер подписал специальную директиву для командующего группой армий «Север» Георга Кюхлера, недавно получившего за разгром 2-й армии Власова звание генерал-фельдмаршал. Она предписывала группе армий «Север» «до окончания лета сорок второго года взять штурмом город Петербург и установить по суше полномасштабную связь с войсками финского маршала Маннергейма».