При этом Редигер указывал и на причины ненадёжности войск: общее брожение в стране; присутствие в войсках массы запасных, недовольных тем, что их удерживают на службе; тяжёлая служба по «подавлению беспорядков в стране»; «дурной пример флота» и… «нищенская обстановка солдата, который бывал сыт лишь при особой распорядительности и честности начальников».

Редигер пишет: «Жалование было ничтожно до смешного: рядовой в армии получал 2 рубля 10 копеек в год! Бельё и сапожный товар отпускались такого дрянного качества, что нижние чины продавали их за бесценок и покупали взамен собственные вещи; отпуск на шитьё сапог был ничтожен и на это приходилось доплачивать рубля два из собственного же кармана. Короче, без помощи из дому солдат не только бедствовал, но почти не мог существовать!»[384]

И тот же Редигер свидетельствовал, что на театре войны интендантство «передало главную массу заготовлений собственному попечению войск» и в частях накапливались «экономические капиталы, доходившие до нескольких сотен тысяч рублей на полк»! «Деньги, достававшиеся так легко, – писал Редигер, – конечно, столь же легко и расходовались как в самих частях (пособия офицерам), так и в местах постоянного расположения войск: я имел сведения, что некоторые части заказывали себе новую обстановку для офицерских собраний, даже делали распоряжение о постройке своей церкви»[385].

А солдаты ходили или в гнилых казённых сапогах, или в собственных, «построенных» на оторванные от семей рубли!

В рассказанное выше верилось бы с трудом, если бы это писал не военный министр, причём писал во врангелевском Севастополе (Редигер умер там 20 января 1920 года, и его мемуары были изданы лишь в 1999 году).

Революционный потенциал такой армии был огромным – при соответствующей работе в войске. Надо было лишь провести эту работу с толком, основательно…

А энтузиазм?

Что ж, много позже Ленин сказал: «Нам истерические порывы не нужны. Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата…» Дело-то предстояло нешуточное – замена самодержавия демократической республикой.

Можно ли было добиться этого в 1905 году?

Пожалуй, да, если добиваться этого в 1906 году – как считал Ленин. И ещё об одном условии надо напомнить: успех в 1906 году стал бы возможным, если бы рабочие России, а за ними и крестьянство, приняли руководство Ленина и боевого ядра большевиков.

Но всё пошло иначе…

Почему?

Объективная история первой русской революции ещё не написана.

И, опять-таки – почему?

Ну, вполне понятно, что, поскольку большевики после 1917 года стали правящей партией России, вся революционная историография приобрела в СССР «большевистскую» доминанту, в том числе – и относительно революции 1905 года. Однако не всё так просто было в первой русской революции, и, увы, не большевики задавали в ней тон, да и не они её начали.

И об этом было уже сказано.

После 1991 года об объективности говорить не приходится по другой причине – бывшая намеренно розовая брежневская окраска событий 1905 года сменилась на тотально грязную краску ельцинщины…

А пора бы здесь внести – хотя бы в общих чертах – некую ясность.

Ленин, как мы знаем, не был энтузиастом форсирования событий уже в 1905 году. Однако на фоне инициированной меньшевиками и эсерами Октябрьской стачки, 13 октября в Петербурге образовался Общегородской Совет рабочих депутатов во главе с меньшевиками Носарём, Троцким и Парвусом (Гельфандом)[386].

Первый рабочий Совет был создан в России в мае 1905 года в ходе забастовки в Иваново-Вознесенске, но и в этом Совете первую скрипку играли не большевики. В октябре же 1905 года столичный Совет образовал Исполнительный Комитет, который начал издавать газету «Известия Совета рабочих депутатов». Между прочим, в Феврале 1917 года ситуация повторилась – Петроградский Совет образовали и возглавили опять меньшевики и эсеры, возглавил его меньшевик Церетели, был так же избран Исполнительный Комитет, который восстановил издание «Известий Совета рабочих депутатов».