– А я всегда есть хочу, прикинь?!– Марьяна развела руки в стороны. – Совсем не могу терпеть, мне кажется, что я умру, если чего-нибудь не съем.

– Ключевое слово, я надеюсь, не «чего-нибудь»? Ты на гормоны проверялась?

– В смысле?

– Бывает нарушение гормонального фона, например из-за проблем со щитовидной железой или с почками, и как результат – увеличение веса. Или же стресс. Опять-таки по той же причине – ты реагируешь на всё болезненнее, принимая очень близко к сердцу, и начинаешь заедать внутренние переживания, пытаясь успокоиться.

– Да нормально у меня всё с этими… с гормонами!– возмущённо ответила Марьяна. – Просто я предрасположена к полноте, у меня и мама, и бабка, и по папиной линии, все из семейства бегемотовых. Я уже не особо обращаю внимание на полноту, так вроде и грудь есть, и задница. И вообще, когда я слышу урчание собственного желудка, мне становится его жаль до слёз, – она сделала такое жалостливое лицо, что чуть сама не заплакала посмотрев на себя в зеркало. Леля глянула не неё в недоумении и пожала плечами. А Марьяна продолжила приводить аргументы в оправдание. – Для ног я покупаю красивые туфельки, для рук перчатки, для шеи шарф, не говоря уже о теле. Шубы – это моя слабость! Так почему же я должна отказывать своему желудку в маленьких радостях?

– Хм, интересная логика,– Леля на секунду задумалась, остановившись у дверей шкафа с охапкой вещей, потом вздохнула и сказала. – Наш желудок урчит не потому что голоден, а потому что он собирает и перемещает по пищеварительному тракту остатки еды, слизи, бактерий и тех же пищеварительных соков.

– Умная, да? Ну-ну… И что ты предлагаешь, ждать пока кишки внутри прочистятся и сами начнут выть от голода?

– Для начала надо выпить один стакан воды, не больше. Этим ты поможешь и пищеварению, и дашь желудку пищу.

– Ты мне ещё святой дух предложи в качестве питания. Это вода-то пища? Ой, не смеши меня, дорогая.

– Я и не собиралась,– спокойно ответила Леля, и без стеснения скинула полотенце, обнажив своё стройное тело.

Марьяне едва удавалось скрыть раздражение. Она привыкла говорить всё что думает, прямо в глаза, за что часто ссорилась с подругами. Сказывалось отсутствие должного воспитания, которое очень хотелось спрятать под дорогими брендами одежды, обуви и косметики. Но в самый неподходящий момент, как чёрт из табакерки, она начинала говорить всё что думает о собеседнике, не в силах совладать с собой. Вот и сейчас Марьяна была уже на грани взрыва. Она стояла перед зеркалом, глядя на своё отражение, поглаживала себя по животу массирующими движениями и дышала при этом прерывисто. Это уже была не бегемотиха в дорогом длинном сарафане, а разъярённая корова, как бык на арене, готовый броситься на матадора. Окажись в руках Лели сейчас красная тряпка, да любая вещь, даже платье такого же цвета или юбка – всё! Смертельный удар! Как в детстве, когда соседские мальчишки дразнили Марьяну за её полноту, она пускала в ход кулаки.

Леля уже успела надеть нижнее бельё, накинула цветастый сарафан из вискозы, и продолжила разбирать чемодан, не представляя себе, с кем имеет дело, и какие последствия могут быть. Ей было наплевать на соседку по гостиничному номеру, в конце концов она может с лёгкостью выставить её за дверь. Это Марьяна в холле, услышав, что Леля говорит на русском языке по телефону, пристала к ней и предложила снять один номер на двоих. Леля с радостью согласилась, но не потому что ей нужны были деньги, а потому что она просто не любила оставаться одна. Даже валяться на пляже ей нравилось с подругой, пусть и не проронив ни слова за день, важно было само присутствие.