Эмили изумленно уставилась на нее.

Шарлотта головой указала на противоположную сторону улицы. Там бежала трусцой девушка в черном костюме. Эмили на мгновение застыла. Потом закричала:

– Прошу прощения! – Она замахала руками. Бегунья вытащила наушники из ушей. – Вы могли бы подойти сюда? Пожалуйста! Это очень важно!

На лице девушки отразилось раздражение. Однако она остановилась, проверила, нет ли машин, и перебежала через проезжую часть.

– Неспецифическое анонимное вербальное требование, – сказала Шарлотта, отходя в тень навеса у магазина одежды. – Один.

Бегунья, светловолосая и потная, добежала до нее.

– В чем дело?

– Простите, – сказала Эмили. – Я обозналась, я приняла вас за другого человека.

Девушка злобно зыркнула на нее и вставила в уши затычки. Эмили почувствовала, как спина у нее покрылась холодным потом.

– Скольких я должна убедить?

– Боюсь, я не имею права разглашать эту информацию. Но если тебе интересно, рекорд составил тридцать шесть.

– Господи…

– Между прочим, у Элиота. Внимание! Вот еще один прохожий.

Эмили стащила с себя куртку и бросила ее на тротуар.

– Джон! – закричала она. – Джон! Эй, Джон!

На противоположной стороне мужчина средних лет остановился. Когда он понял, что она обращается к нему, он очень удивился и покачал головой.

– Что? – Она приложила руку к уху, как бы прислушиваясь. – Я не слышу тебя, Джон!

– Я не Джон!

– Что?

– Я не… – Он сдался и пошел к ней через улицу.

– Вербальное требование с использованием имени, – сказала Шарлотта. – Два.

Переговариваясь и смеясь, из машины выбрались три женщины.

– Внимание всем! Бесплатная одежда! – сказала Эмили. – Первым трем покупателям! – К ней повернулись три головы. Эмили указала на магазин одежды. – Стоимостью до двухсот долларов для каждого покупателя!

– Вербальное обещание материального вознаграждения через представителя. Три.

Мужчина, ласково улыбаясь, наконец-то дошел до нее.

– Я думаю, вы меня с кем-то перепутали.

– Ой, точно. – Она краем глаза увидела, как молодая мамаша с маленьким мальчиком, держащимся за ее руку, идет к бакалее.

– Прошу прощения, мэм! Мэм! Мне нужно поговорить с вами о вашем сыне! – Женщина посмотрела на нее, потом отвела взгляд. – Мэм, с вашим сыном не все в порядке.

– Вы сказали, бесплатная одежда? – спросила одна из трио. У нее был пирсинг в носу и слишком густо накрашенные ресницы.

– Мэм! – закричала Эмили мамаше. – У вашего сына действительно серьезные проблемы! Я не шучу!

Мамаша зашла в бакалею. По ее спине Эмили догадалась, как сильно она напряжена. Она все слышала, но предпочла проигнорировать ее.

Она посмотрела на Шарлотту.

– Ведь минус только один, правильно, потому что они были вдвоем.

– Верно. Один минус.

– Что-то я не вижу никакой рекламы, – сказала женщина с намазанными ресницами. – Ну что, зайдем или?..

– Да. Давай зайдем.

Мужчина пошел прочь, вид у него был разочарованный. Эмили догадалась, что ему очень хотелось оказаться Джоном.

По той стороне улицы к перекрестку приближалась стайка мальчишек-старшеклассников в мешковатых штанах и майках без рукавов. Она уже открыла рот, чтобы применить тот же метод, но потом упала на одно колено.

– Ой! Черт! Ой! – Мальчишки повернулись. Эмили сделала вид, будто пытается встать. – Черт! Помогите!

В половине девятого она сняла свою футболку, под которой был самый обычный бюстгальтер. Поколебавшись, расстегнула его. И вся покрылась «гусиной кожей». Помахала группе мальчишек, глазевших на нее с той стороны улицы. Они переглянулись, захохотали и пошли через дорогу, но в двух футах от противоположной стороны их едва не снес проезжавший мимо седан. Эмили повернулась к Шарлотте.