Я снова сплюнул. Вот идиот. И ударил его магической силой, да так, что Харт отлетел, перевернулся через голову и свалился на холмик свежей могилы. Я пнул сапогом по его руке, заставляя выпустить клинок, придавил парня сапогом.

– Ты…. – от ярости он даже задыхаться начал.

– Я. – Подтвердил. – Не дурак прежде всего, чтобы биться с тобой честно. И да, поганый чернокнижник.

Отпустил его и отошел, насвистывая. Махать с Флаем сталью я не собирался, как бы я к нему не относился, но этот засранец лучший фехтовальщик в Бастионе. И в честном поединке мне против него не выстоять.

Файер обжег мне ухо и подпалил волосы, я успел уклониться в последний момент. Обернулся, торопливо бросая сгусток в ответ.

– Ого, девочка, ты научился бить в спину? – бросил я.

– Я не девочка, урод! – еще один файер поджог сухой кустик на могилке. Вот сволочь! И почти попал ведь! А мне, чтобы соединить запястья, надо хотя бы рукава закатать и обнажить руны. Швырнул огонь, не целясь. Промазал, но хоть отвлек. И метнулся за покосившийся могильный памятник.

– Ну и кто здесь девочка? – орал Флай, швыряя файеры. И чего он так завелся? Подумаешь… – Иди сюда, трус, я тебе расскажу, кто такие ловцы.

Трус?

Я, наконец, закатал рукава и оскалился.

– Что рассказывать? – крикнул я. – Я уже и так понял. Это местечко, где неудовлетворенные придурки вроде тебя грезят о мире во всем мире. Эй, Харт, у тебя хоть баба была? Ты попробуй, хороший секс от дури помогает!

Ледяная глыба свалилась сверху, я едва успел отскочить. Бездна, кажется, этот говнюк всерьез решил меня здесь прикопать. А что, местечко подходящее. Но это мы еще посмотрим, кто кого!

– Шинта Раххман-та!

Заклятие подчинения ударило в защитный щит и отзеркалилось с такой силой, что я бы выругался, если бы не был занят нейтрализацией собственной магии. Не хватало еще самого себя связать!

– Аора! – водяные капли слетели с ладоней Харта и вытянулись в иглы. Зависли на миг в воздухе, развернулись и устремились ко мне роем разъяренных ос.

Руна на моей спине вспыхнула, заключая меня в огненный кокон. Иглы впились в него и с шипением стекли на землю.

Мы с Флаем подышали, слегка ошарашенно глядя друг на друга. Я – потому что вдруг осознал, что потенциал противника гораздо больше, чем он показывал в Бастионе. Он, похоже, осознал то же самое.

Ладони мы свели одновременно, но слова заклятия сдохли у меня во рту, зато вырвалось ругательство.

– Гнилье смрадное!

– Кажется, впервые я с тобой соглашусь, – пробормотал Харт.

Мгновение мы смотрели друг на друга, а потом ловец заорал:

– К спине!

Мы сошлись спина к спине, обозревая ожившее кладбище. Еще недавно такое мирное и благостное, сейчас оно стало местом ночного кошмара. Потому что могилки начали осыпаться, полезла в разные стороны земля, а из ям показывались узкие серые морды, длинные худые бока, ощеренные пасти со стекающей белесой слюной. Существа были полупрозрачными, я видел сквозь вытянутые и склизкие тела разрытые могилки. В глубоких глазницах светились бледно-желтые радужки, между глаз торчал острый рог. Странные создания, неведомые мне, но настроенные явно недружелюбно.

– Твари Изнанки, – чуть слышно прошипел Харт. Я дернулся, обернулся.

– Что ты сказал?

– Слева! – заорал Флай, швыряя файер.

Серая тварь прыгнула даже без предупреждающего рычания, сволочь! И свалилась, поджаренная. Вот только не сдохла, как полагается всякой порядочной живности, а снова кинулась на нас, пылая факелом и распространяя ужасающий запах гнилого поджаренного мяса.

– Мать твою! – заорал я, отрубая вытянутую башку и сапогом откидывая в сторону.