голос из зала: А если я не хочу знать?

Волкова: Каждый должен был знать. Каждый! И рассказать об этом. А еще они должны были рассказать, кто стал победителем в таком-то роде бега и процитировать Гомера, или выдать собственные стихи. Это колоссальный труд. Вот в этом и была культурная деятельность общества. И она непосредственно была связана с этими предметами.

Проходит время, история все это растворяет и остается тот самый предмет. И все забывают, а с чем он был связан? И пишут о нем так, как описывают картинки: античная ваза – предмет экспорта. Нет. Предметом экспорта античная ваза стала тогда, когда распался Пир. Это я говорю к тому, что любая культура, с которой мы сейчас имеем дело – есть артефакт, раритет, существующий исторически и художественно совсем в другом контексте, и на совсем других волнах, нежели та история, в которой он был сотворен. Поэтому то, что я вам буду показывать, это уже есть вынутые из своего времени и живущие в другом культурном пласте вещи, потому что каждое искусство имеет несколько историй. Оно имеет историю своего рождения, историю своего создания и историю продленности существования. Мы с вами сейчас имеем дело с продленностью. А что такое продленность существования? Это неизменность нашего интереса. Это неизменность наших художественных вкусов, это то влияние, которое, по ходу бега этих исторических вещей, оказывает свое действие на культурное сознание других людей, других эпох и так далее. То есть, это вообще необыкновенно интересная и очень важная для нас форма. Но сейчас, прежде, чем мы посмотри некоторые вещи, я должна коснуться одного, очень важного обстоятельства, которое в прошлый раз я не успела вам рассказать – у нас с вами не хватило времени. Если вы помните, я говорила вам о том, что читала только у Павла Александровича Флоренского – величайшего человека русского Ренессанса. Вы слышали что-нибудь о нем? Только честно говорите мне, слышали или нет? О Павле Александровиче Флоренском? Вы слышали. Еще кто? Никто.

Тогда я хочу сказать о нем несколько слов. Это один из самых светлых умов и самых гениальных людей русского Ренессанса, возрожденческой русской культуры на рубеже двух столетий. Отец Павла Александровича был священником, создателем религиозного христианского общества, автором невероятных по новизне, сложности и актуальности, то есть непреходящему значению философско-искусствоведческих и философско-культурных работ. Самая большая работа Павла Александровича называется «Столп и утверждение истины». Это была его диссертация и сейчас она переиздается. Ее можно читать как целиком, так и по частям. А еще Павел Александрович Флоренский, как всякий человек Возрождения, был величайшим русским ученым-гидравликом.

Когда я впервые пришла в Ленинскую библиотеку, мне захотелось почитать его работы. Тогда не было электронных каталогов, а стояли такие симпатичные ящики. Я открыла один из них, вынула карточку с его именем и не увидала там его философско-искусствоведческих и художественных работ. Я увидала только его работы по гидравлике. В частности, он рассчитал ДнепроГЭС, строил Беломорканал, делал очень много других вещей, что не помешало нашему замечательному государству, во главе которого стояли совершенно удивительные люди, уничтожить его. Я даже не хочу об этом говорить, иначе начну рыдать. На Белом море был опрокинут вместе с плотом в воду. Долго сидел. Был одним из первых, кого казнили. Это страшно. Но его работы удивительны. Сейчас таких уже никто не пишет, потому что ни у кого нет таких знаний. Так вот, я прочитала у Павла Александровича Флоренского как раз то, о чем говорила в прошлый раз – античный мир был миром, который они сами называли словом «Эллада». Помните?