– Давай, давай, трать, – оттолкнула его от стола Маканина. – Только подальше от меня.

– Доверяешь? – спросил он, помахивая конвертом перед своим носом.

– На сто процентов, – заверила его Олеся. – У тебя, как в швейцарском банке.

– Нет, ну вы посмотрите! – вдруг ахнула Курбаленко.

Она стояла около окна и из-за цветов, затопивших подоконник в кабинете биологии, кого-то высматривала.

– Я же говорила, что он с ней общается.

– Нельзя, что ли? – отозвалась Рязанкина, со своего места поглядывая в сторону улицы.

– Она же никакая! – начала заводиться Курбаленко.

Класс рванул к единственному свободному окну, лбы звонко стукнули о стекло.

– Ой, а тебе и завидно, – манерно махнул рукой Васильев, прилипая к окну.

– Да что у вас там? – подпрыгивал Когтев. Ему места уже не осталось, и он дергал штору, чтобы увидеть хоть что-то. – Ух ты! – вдруг завопил он. – Это же Быковский! С кем это он?

– Вот придурок, – шепотом чертыхнулась Олеся. Можно было и не вставать. Она и так знала, что там увидит. Глупый наивный Павел влюбился. И не в кого-нибудь, а в Лерку Гараеву из «А». Тоже нашел предмет для обожания! Стеша номер два. Влюбился – ине придумал ничего умнее, как начать с ней общаться через Маканину, записки ей слать. А теперь, значит, на глазах у всей школы свидание назначает. Дундук. Нашел место! Встречался бы по-тихому подальше от школы. Нет, приспичило ему. Да что он там делает?

Олеся не выдержала и тоже подошла к окну. Но ничего интересного не увидела. Пустой школьный двор и одинокий Быковский, прогуливающийся вдоль низеньких кустиков вокруг памятника героям Великой Отечественной войны.

Но Лиза упорно сверлила сгорбленную спину Павла взглядом.

– Ты почему на него так смотришь? – не выдержала Олеся. – Чужое счастье покоя не дает?

– Тоже мне, нашла счастье! – фыркнула Кур-баленко. – Или ты сама рядом с ним оказаться хочешь?

– Больно нужно, – дернула плечом Олеся. – Мне своих мест достаточно.

– А то смотри, от Галкина освободилась, может, теперь за Пашку возьмешься?

– Это кто еще им займется? – вспыхнула Маканина, чувствуя, как язык во рту начинает костенеть. С ней всегда такое случалось – во время спора или какого-нибудь ответственного момента все мысли из ее головы улетучивались, и она теряла возможность внятно объясняться.

Неожиданно Лиза повернулась к Олесе и улыбнулась.

– А что, это идея, – воскликнула она. – И причем замечательная! Ксюша, можно тебя?

Она взяла Рязанкину под руку и отошла с ней в коридор.

«Черт, – закусила губу Маканина, – опять эта троица развлечение себе нашла!» По спине пробежал неприятный холодок. Предыдущая затея Лизы закончилась весьма плачевно. Как бы она опять чего-нибудь дурного не навертела.

В мрачном настроении Олеся вернулась за свою парту, и Стеша тут же засыпала ее вопросами:

– А кто там был? Почему шумели? Павел – это такой высокий?

– Ерунда всякая, – не стала распространяться на эту тему Маканина. – Что у нас осталось? Деньги отдали? Отдали. Теперь надо со сценарием разобраться. И чтобы Плотникова не забыла про подарки.

– А я уже все продумала, – Беленькая пододвинула к соседке исписанный листок. – Вот. Можно устроить салон. Сделаем несколько станций. – Карандаш бодро скакал по строчкам на бумажке. Хотя можно было этого и не делать, почерк у Беленькой был разборчивым. – В одном месте будут гадания. Во втором – салон красоты. В третьем – комната ужасов. В четвертом – музыкальный уголок… Я гитару принесу. В пятом – фотографическая мастерская… Я уже говорила с Аней, фотоаппарат будет. И если раздобыть компьютер, то сможем снимки сразуна монитор выводить и в фотошопе монтировать. В шестом…