– Если сойдемся в цене – уступлю, почтенный.

– Сойдемся, – уверенно произнес коротышка. – Мой товар видишь? К нему я добавляю двадцать черных камней. По рукам?

Увесистый мешочек из рыжей кожи опустился к ногам седоголового.

– По рукам, – потерянным голосом ответил Грюнд.

Церемония передачи собственности происходила довольно странно: сначала торговцы действительно взялись за руки, затем, пританцовывая, совершили три с половиной оборота, оказавшись каждый спиной к товару другого.

– Что за мной – то мое, – одновременно произнесли крудды, и я перешел во владение нового хозяина.

– Если не ошибаюсь, ты собирался вернуть мне свободу. – Я долго ждал, когда шаман сам начнет разговор на эту тему, но за четверть часа пути от торговой поляны седоголовый покупатель не проронил ни слова.

– Сначала я должен выполнить очищение от скверны, которую наложили на тебя недостойные. Сейчас найдем подходящее место и снимем порчу.

«Лучше бы ты снял веревку!» – мысленно возмутился я, но спорить не стал. Кто знает, к чему может привести слово, сказанное невпопад шаману? Крудд, пусть и не богатырского телосложения, но с чудодейственным мечом, способен на многое. Опять же, вдруг ему действительно удастся снять чары одной весьма привлекательной особы? Ведь все что не делается, делается к лучшему. Главное при этом не обращать внимания на временные неудобства.

– Как зовут моего спасителя?

– Я – Чурван. Из бродячих шаманов, – представился он. – О, а вон и место подходящее.

Мы взобрались на пригорок, где седоголовый воткнул меч в землю по самую рукоятку и привязал к нему веревку.

– Вырвать сумеешь?

Я попробовал.

– Не получается.

Странно. И веревка не толстая, и меч в мягкой земле, а освободиться – никак. Допустим, клинок заколдованный… Минутку, тогда почему оружие у Чурвана?! Оно же не каждому в руки дается! Или на круддов это не распространяется?

– Это хорошо. – Горный чародей потер руки о собственные колени и, громко хлопнув в ладоши, воскликнул: – Приступим!

Он начал ходить кругами, завывая при этом так, что у меня заболели зубы. Потом, не прекращая свои вопли, принялся выплясывать, вызвав в моем организме легкую тошноту, сменившуюся сонливостью, когда Чурван опустился на четвереньки, продолжая выть и танцевать в столь неудобном положении.

«Что-то здесь неправильно. – В засыпающем мозгу возникли смутные подозрения. – Такая сатанинская пляска просто не может привести ни к чему хорошему. Мой освободитель – совсем не тот, за кого себя выдает. Уж не в жертву ли меня приносят?»

Я попытался отогнать дрему, напрягся что было сил, но чудодейственный меч цепко держался за землю, а веревка не хотела разрываться.

– А ну замолчи, леший тебя забери! – крикнул я на воющего плясуна.

Раздался негромкий щелчок, и шаман тут же послушался, завалившись на бок. Устал, наверное. А может, в этих краях обитают невидимые лешие и один из них внял моей просьбе?

– Я же говорил, что без меня ты пропадешь. – Шепелявый голос быстро развеял мои предположения. Хотя… по внешнему виду Брякун как раз очень подходил под мое представление о сказочных хранителях леса: невысокий, беззубый и задиристый.

– Не спорю, – согласился я. – Однако ты мог бы и поторопиться. Еще пару минут такого пения – и я бы начал бросаться на людей. Где остальные?

– На пути в селение Грюнда. Князь спешит освободить свою жену.

– А меня подождать было никак нельзя?

– Он сказал, что если ты от людоеда живым ушел, то шаман тебе не страшен.

– А ты ему не поверил.

– Князю не верить нельзя, но раз уж я к тебе приставлен – должен исполнять свои обязанности.