Некогда моя подруга сбежала из пансионата в пятнадцать лет, не выдержав напряжения. Если от насмешек однокурсниц я смогла её закрыть, то от жестокости преподавателей ей пришлось бы спасаться самой. Но она выбрала побег, и теперь не имела в жизни ничего, кроме двух детей, которых одинокой матери нечем было кормить.

– Как себя чувствует ребёнок? – из вежливости спросила я, и Эмелит подняла на меня благодарные глаза.

– Благодарю, он чувствует себе несказанно лучше. И спит по ночам спокойно…

– Рада слышать, – оборвала я речь женщины, бросив взгляд на дверь.

Она все верно поняла, поэтому отошла с моего пути, а я открыла дверь и выскользнула в коридор ветхого здания. Спускаясь по лестнице, я натягивала перчатки и думала лишь о том, что хочу поскорее отсюда убраться.

Выйдя из трёхэтажного дома, я направилась к карете, которая стояла уже на другой стороне дороги. Перешла дорогу, бросив мимолетный взгляд на одноногого мужчину у стены, и ускорилась. Кучер открыл передо мной дверцу кареты, но моё внимание вновь привлек калека:

– Помогите… Я и моя семья голодает, – прошептали снизу. К сожалению, я не брала с собой монеты.

– Не я отбирают хлеб у вашей семьи, – поморщившись, ответила я и ступила на ступеньку кареты, когда нищий ухватился за мою ногу, сильно задрав платье.

Я охнула, попыталась вырваться, колотя каблуком по плечу калеки. Мужчина стойко молчал, смотря неотрывно на обнаженную по колено ногу. Извращенец!

– Помоги, чего же ты стоишь?! – накричала я на кучера, и тот только после этого соизволил оттащить мужика подальше к стене.

Я быстро прошмыгнула внутрь, захлопнув дверцу. Чувствовала себя грязной, хотелось прямо сейчас опустить ногу в горячую воду и смыть все омерзительные прикосновения. Первый гнев прошёл, и я вспомнила, что мужчина был с одной ногой. Калека. Это натолкнуло в свою очередь на воспоминания пятнадцатилетней давности, когда на престол взошла другая династия.

Король Адольф Пятый был хорошим и любимым в народе монархом, но именно это его и погубило. Он слишком много внимания уделял ремесленникам и крестьянам, повышая налоги для дворянства, даже ввёл специальный налог на «богатство». Мало кто поддерживал его в стремлении к своеобразной справедливости, поэтому дворянство подняло восстание, организовав покушение на короля.

На престол взошел Эдмунд Первый, цареубийца. Он понизил налоги для дворянства, просто исключив некоторые нужды. Среди таких оказались детдома и госпитали. Бедность была везде и всегда, мне ли судить политиков?

Карета тронулась, унося меня из неблагополучного района города в совершенно другой мир, полный интриг и роскоши, лишенный души, но живущий в сытости.

Из кареты я вышла на широкую мощеную камнями дорогу, кучер уехал на конюшни. Я поспешила к своему месту жительства, думая лишь о том, как приму ванну. Моим планам суждено было сбыться не так быстро, так как в парке, который необходимо было пересечь, меня поджидал лорд Захари.

– Леди Аробелла, – с поклоном улыбнулся мне граф Рошман, заграбастав мою руку, с которой я уже успела снять перчатку, и поцеловал пальчики. – Весь дворец полнится слухами о прекрасном фиолетовом платье. Мне кажется, вы и без короны на голове королева.

– Лорд Захари, благодарю вас за лестные комплименты, а теперь позвольте откланяться.

Встреча была не из самых приятных, поэтому продолжать разговор я не желала. И зная настойчивость данного представителя мужского пола, могла предположить, что так просто меня отпустят, перед этим он обязательно понизит планку моего настроения.