Топчет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи…
МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ
Ах, Танюша, оставь, ради бога,
Как натопчет народ у порога,
Ты сама же велишь подмести!
Но жребий брошен. Новое семейство
К себе призвало в гости, чтобы там
Рядить в парчу чинимое злодейство,
Курить крикливой фальши фимиам.
Страшусь в предвиденьи, что буду ошарашен
Трескучим фарсом шантажей и шашен.
ТАТЬЯНА БОРИСОВНА
Отказавшись от счастия личного,
По острогам раздав башмаки,
Не найду я ботинка приличного,
А твои для меня велики.
Но, во славу толстовской традиции,
Слившись всею душой с мужиком,
Я, отбросив пустые амбиции,
На смотрины пойду босиком.
Как народ – по полям, по дорогам,
Как народ – под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи…
МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ
Ах, Танюша, оставь, ради бога,
Посмотри – талый снег у порога,
Надевай что ни есть, не глупи.
Наш путь далек. Во тьме снегов лицейских
Мерцает нам зловещий огонек.
И ждущим нас мучителен намек,
Что жаждем мы пиров эпикурейских.
Чтоб там не выдать аппетиты наши,
Червя заморим чашей простокваши.
ТАТЬЯНА БОРИСОВНА
Всё расхищено, предано, продано,
Простокваша – у вдов и сирот.
Разве можно обидеть голодного?
Воет с голоду русский народ.
Воет он по полям, по дорогам,
Воет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи…
МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ
Ах, Танюша, оставь, ради бога,
Нам самим два шага до острога,
Дай мне посох. Идем. И терпи.
Сцена третья
Детское Село.
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Зачем богемский ставишь ты хрусталь?
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Мой друг, посуда – важная деталь.
С каким лицом гостей встречали мы бы,
Когда б не наши вилочки для рыбы?
Ты помнишь случай у мадам Гучковой?
Мы собрались. Хрусталь блестит в столовой.
Все ждут Керенского. Он входит наконец.
Вдруг, видим… нет салфеточных колец!
Прислуга – в обморок, хозяин – пулю в лоб,
Где стол был яств – теперь дубовый гроб,
Хозяйка – в монастырь, а дети – по приютам…
Вот как пренебрегать домашним-то уютом!
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
А помнишь, Маяковский ел ногами?
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Ну, то был русский вечер с пирогами.
Кисель, овес, чуть-чуть клопов в буфете…
Мы принимали футуриста Маринетти.
В то время были все убеждены,
Что истинный мужик сморкается в блины.
Есенин объяснил, что это враки –
Простой народ в цилиндре ходит и во фраке.
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Какое вкусное repas!
А где вино? Же не вуа па!
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Вон там, в шкафу, недалеко
Стоит бутылочка «Клико».
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Твои Лозинские, боюс-с,
Предпочитают водку рюсс.
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Un peu икры, un peu маслинки,
Тут ананасов две корзинки,
Сюда балык и холодец…
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Пойдет под водочку, подлец!
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Пожалуй, вот и всё для пира…
Да где ж Лозинские с Шапиро?
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Идут! Босые…
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Задержи!
Ну где фруктовые ножи?!
М.Л. и Т.Б. входят.
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Мадам, бонжур, месье, бонжур,
Я просто слов не нахожу!
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Бонжур, месье, бонжур, мадам,
Позвольте, тапочки подам!
ТАТЬЯНА БОРИСОВНА
Одеты мы не по погоде…
МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ
Решили ближе быть к природе…
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Комм хорошо! Приятно комм!
Мы тоже будем босиком!
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Напомни, Туся, чтоб с утра
Я эту сцену внес в «Петра».
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Прошу садиться, господа,
Вот вы – сюда… а я – сюда…
Алеша, стул пододвигай!
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Что там сгорело?
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
Расстегай!!!
Н.В. выбегает и возвращается.
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
С чего начнем? Телячий бок,
Жюльен, солененький грибок,
Вот устрицы. Прошу вас кушать.
ТАТЬЯНА БОРИСОВНА
Мне хлеба корочку, посуше.
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ
Бокал «Клико»?
ТАТЬЯНА БОРИСОВНА
Сырую воду.
Что вредно русскому народу,