– Макс, и вы здесь! – нехорошо обрадовалась Ика, и поздравители поспешно расступились, предоставляя Максима Т. Ермакова и поваленную им бумажную рухлядь в распоряжение начальства.

– Ой, здрас-сьте! – откликнулся Максим Т. Ермаков противным детским голоском.

– Ой, а я как раз хотела вас вызывать, – в тон ему подхватила Ика. – Хорошая новость: утвердили бюджет. Не слышали еще? Большой, привлекательный бюджет. А вас, вы знаете, решили освободить для креативной работы. Это ведь ваше главное? А размещением всяких клипов и билбордов я займусь сама. Вы будете только давать креативы и проводить по ним презентации. Финансовая часть проектов вас больше не касается. Замечательно, правда?

Максиму Т. Ермакову показалось, будто все освещение, включая солнечное, на секунду мигнуло.

– Я бы так не сказал, – произнес он осторожно, предъявляя Ике свою самую большую позитивную улыбку, от которой попискивало за ушами. – Я умею работать, знаю людей во всех партнерских структурах. Этим не обрастают за полтора месяца. И у меня вообще-то опыт…

– Знаю-знаю, – игриво перебила начальница, погрозив указательным. – Спасибо, что так беспокоитесь. Но я как-нибудь справлюсь, Макс, вы это должны понимать.

«Ну ты и сволочь, – подумал Максим Т. Ермаков, продолжая улыбаться с остервенением, будто тянул сжатыми зубами грузовик. – Тридцать тысяч зеленых просто взяла и из кармана вытащила, это минимально. Я же намного скромней тебя, зараза. Я же почти на одних скидках живу, которые сам и добываю. Кто тебе, такой вот швабре, даст дисконт? Нет, ты хапнешь грубо, откатом. Представляю, какой ты под себя накрутила бюджет…»

– Вы побледнели, Макс, – участливо проговорила Ика. – Знаете что? Мы, пожалуй, и часть креативной работы передадим какому-нибудь большому рекламному агентству. Надо освежить имидж нашего продукта. Так вот взбодрить его, понимаете меня?

Конец ознакомительного фрагмента.