Осмотрев оставшееся хозяйство, я окончательно пришёл к выводу, что следующий день обороны должен быть последним, после чего нужно отсюда уносить ноги, и как можно скорее, в противном случае мы тут все и останемся. Навсегда…

Бросив тоскливый взгляд на оставшиеся ящики, я развернулся и хотел было спокойно прошагать в свой командный пункт, но в этот момент вновь началась артподготовка, только на этот раз наш бункер трясся значительно сильнее, в результате чего в монолит-бетоне появились устрашающего вида трещины, из которых посыпалось противное крошево. Пробираясь сквозь образовавшиеся завалы, я был вынужден смочить носовой платок водой из фляги и приложить к носу и рту, так как вездесущая бетонная пыль не давала мне дышать, но всё ж мне удалось добраться к командному пункту и всмотреться в происходящее. Оказалось, противник сосредотачивал значительные силы для атаки нашего бункера, и артобстрел был всего лишь подготовкой к решительному удару.

Проверив состояние противотанковых установок, я разочарованно покачал головой: из трёхсот шестидесяти двух штук в строю оказалось чуть больше трети, а средства ПВО приказали долго жить ещё пару дней назад. По громкой связи я предупредил свой взвод, а спустя полчаса обстрел прекратился, и на нас покатила большая танковая волна. Первую атаку мы отбили довольно быстро, но за ней последовала вторая, а затем и третья, после которой у нас в строю осталось лишь четыре противотанковые установки. Это был конец. Нам осталось продержаться от силы ещё пару часов до полного уничтожения. Осознав это, я выждал, когда противник отступит на исходные позиции, и отдал команду на отступление, поручив это дело Ржавому, а сам вместе с Лосем остался в командном пункте, где должен был нажать кнопку подрыва с установленным таймером на пять минут.

На этот раз пауза между атаками затянулась, видимо предыдущее наступление на наш объект принесло незапланированные потери и противник был вынужден подзадержаться для пополнения личного состава. Это позволило спокойно эвакуировать взвод, от которого осталось чуть более половины, через подземный туннель, ведущий к ближайшей канализационной развязке, по которой мы намеревались проникнуть в город. Когда взвод окончательно покинул оборонительный комплекс, который буквально уже дышал на ладан, противник вновь начал массированный артобстрел и спустя полчаса пошёл в атаку.

Мы с Лосем практически оглохли и продолжили общаться между собой жестами, в конце концов дождались, когда вражеские танки и следующая за ними тяжёлая пехота подойдут вплотную к нашему бункеру, и, разбив стекло, дёрнули рубильник самоликвидации и рванули к подземному ходу. Уже оказавшись на середине пути, мы, закрыв за собой очередную стальную дверь, остановились немного передохнуть, и совершенно неожиданно Лось, сплёвывая бетонную пыль, поинтересовался у меня:

– Слушай, Тур, а почему ты не подорвал электростанцию, как того требовала инструкция?

– У меня на эту станцию совсем другие планы. Пока распространяться не буду, но, думаю, тебе очень даже понравится.

– Поверю на слово, но я не это имел в виду, нас за невыполнение приказа повесят!

– Да брось ты. Ты что, забыл, с момента начала оккупации весь наш взвод будет признан дезертирами, поэтому нам от этого ни тепло, ни холодно. Конечно, можно было бы взорвать эту чёртову станцию сейчас, но противник её рано или поздно восстановит, только в этом случае у нас уже не будет такого прекрасного шанса с большой пользой уничтожить её. Именно по этой причине я эту заначку хочу приберечь до лучших времён, чтобы использовать её самым эффективным образом.