Федор был наслышан про многочисленных пиратов, облюбовавших эти воды. Но Акир, с которым они только что отобедали вместе и вышли на палубу подышать морским воздухом, успокоил его, объяснив, что они уже в афинских водах, а этот полис[11] следит за своей безопасностью. И те хищные греческие триеры, что периодически возникали в зоне прямой видимости по две, по три, а то и целыми эскадрами, как раз из афинской флотилии, которой поручена защита караванов от нападений пиратов.

Федор согласился, что наличие постоянной береговой охраны неплохо отражается на чистоте территориальных вод. Пираты – существа непредсказуемые. Причем они так опасны, что для их отваживания от главных торговых маршрутов приходится регулярно высылать военный флот. Впрочем, он пребывал в уверенности, что их караван пиратам не по зубам. Обычно, если верить его любимым авторам, пираты промышляли на небольших гребных лодках, часто собираясь в целые флотилии. А добычей их становились только грузовые суда, попавшие в штиль. Весел они не имели, равно как и команды гребцов. А потому и уйти от пиратской группировки, идущей на веслах, им не удавалось. Постройка же быстроходной триеры с крепким тараном, которая могла догнать кого угодно и уйти от кого угодно, стоила хороших денег, не говоря уже о реальной опасности попытаться захватить такой корабль силой. И все же обретались здесь и крупные пираты, сумевшие захватить и сделать своим логовом целые острова.

– Греки свое дело знают, – заявил Акир, словно прочитав мысли собеседника, – ведь в Афинах большой рынок. И если купцы будут недовольны, сюда никто не будет приплывать с товарами. А, кроме того, они сами возят этим путем зерно из своих северных колоний.

– И что будет, если дать пиратам волю? – ехидно спросил Федор.

– Все купцы уйдут в Александрию или Антиохию, – не задержался с ответом Акир.

– А что, там условия лучше? – наивно поинтересовался сержант, вызвав усмешку на губах приказчика – И вообще, где это?

Акир удивленно посмотрел на своего собеседника, даже покачал головой. Этот жест мог означать следующее: «Ты, Федор, конечно, сильный воин, но с географией у тебя большие проблемы, хоть ты и понимаешь, что такое карта. И как только твое племя смогло изобрести такой чудесный прибор, знающий путь на север». Но вслух он вежливо сообщил:

– Это крупнейшие города великих держав, расположенные на южных берегах Обитаемого моря. Великая Александрия – в Египте, которым правит династия Птолемеев. Антиохия – в Сирии, там же, где и часть нашей древней родины, управляемая сейчас династией Селевкидов.

– Так твоя древняя родина захвачена врагом, и Карфаген уже сам по себе? – задал Федор нетактичный вопрос.

Но делать было нечего – требовалось изучать обстановку и как-то определяться с эпохой, в которой он оказался. А тут без «странных» вопросов не обойтись.

– Мы чтим своих предков, но моя родина Карфаген, – терпеливо пояснил Акир.

– А кто сейчас управляет Македонией? – вдруг спросил сержант.

– Так ты знаешь государства на этих берегах? – удивился Акир. – Разве в ваших землях о них наслышаны?

– Еще как, – подтвердил Федор, не вдаваясь в детали. – Так кто сейчас в Македонии главный?

– Филипп Пятый Македонский, – ответил Акир. – Сильный царь. Под стать нашим. И Македония Антигонидов сейчас на подъеме. Захватила уже большую часть Греции.

– И Афины?

– Нет. Афины – свободный полис. Пока.

– А как этот Филипп, – Чайка пытался что-то нащупать в глубинах памяти, – с вашим Ганнибалом случайно не знаком?

Сказать, что Акир был поражен, значило не сказать ничего. Он даже отошел на несколько шагов назад, подозрительно вглядываясь в лицо сержанта, чуть не преградив дорогу морякам, возившимся с корабельными кантами под мачтой.