8. При Народном комиссаре внутренних дел Союза ССР организовать особое совещание, которому на основе Положения о нем предоставить право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до пяти лет и высылку за пределы Союза ССР…»

Обратим внимание на явное противоречие пунктов 6 и 8 данного постановления.

Осуществление контрразведывательных и разведывательных функций в структуре наркомата было возложено на Главное управление государственной безопасности – ГУГБ НКВД СССР.

Первоначально в ГУГБ НКВД были сформированы отделы:

– Иностранный (ИНО. Он должен был заниматься организацией и ведением разведывательной работы за рубежом; в штате отдела состоял 81 сотрудник, а возглавил его опытный сотрудник ВЧК-ГПУ А. Х. Артузов[5]);

– Особый (255 сотрудников, М. И. Гай);

– Секретно-политический (СПО, 196 сотрудников, Г. А. Молчанов);

– Экономический (ЭКО, 225, Л. Г. Миронов);

– Оперативный (Оперод, в задачи которого, наряду с охраной высших руководителей партии и государства, входили также осуществление наружного наблюдения, производство арестов, обысков; 293 сотрудника, К. В. Паукер);

– Специальный (шифровальная работа, обеспечение режима секретности в ведомствах, 100, Г. И. Бокий);

– Транспортный (ТО, 153, В. А. Кишкин);

– Учетно-статистический (107, Я. М. Генкин).

Всего при образовании НКВД СССР штат центрального аппарата ГУГБ составлял 1410 сотрудников, не считая сотрудников подчиненных ему территориальных органов: республиканских, краевых, областных управлений и отделов, а возглавлял его первый заместитель наркома внутренних дел.

Следует особо подчеркнуть тот факт, что никакого Положения о НКВД СССР и его органах на местах принято не было, в связи с чем в правовом отношении его деятельность, а также деятельность подчиненных ему подразделений госбезопасности не была урегулирована в правовом отношении должным образом. А это создавало предпосылки для произвола, беззакония и злоупотреблений властью, что крайне отрицательно сказалось на результатах их деятельности, особенно в 1937–1938 гг.

Назначенный 25 ноября 1938 г. наркомом внутренних дел СССР Лаврентий Павлович Берия должен был исправить наиболее вопиющие преступления и ошибки своего предшественника (Н. И. Ежова). При Берии в 1939–1940 гг. прошли первые реабилитации осужденных «по материалам органов безопасности».

Но, разумеется, подобно подавляющему большинству наших сограждан, Петр Иванович не мог знать как об этом, так и о совершенно секретном совместном постановлении ЦК ВКП (б) и Совета Народных комиссаров СССР от 17 ноября 1938 г. «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», в котором ставилась задача прекратить беззакония. В нем, в частности, подчеркивалось: «работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования… отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы…

Органы Прокуратуры со своей стороны не принимают необходимых мер к устранению этих недостатков, сводя, как правило, свое участие в расследовании к простой регистрации и штампованию следственных материалов… не только не устраняют нарушений революционной законности, но фактически узаконивают эти нарушения»[6].

Нарком внутренних дел СССР Л. П. Берия издал 26 ноября 1938 г. приказ № 00762 «О порядке осуществления постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 г.», в котором от всех работников наркомата потребовал «дружной, энергичной и самоотверженной работы» по «коренному улучшению», «решительному исправлению и устранению имевших место в работе НКВД ошибок и извращений»