– Ах так! – вспылил незнакомый щеголь. – В таком случае ничего я вам не заплачу. – И он гордо прошествовал в направлении ближайшего паба.

– Чёрт бы тебя побрал! – разозлился Гийом. – Неужели ты не мог сказать ему то, что он хочет?

– Я сказал ему правду, – ответил гомункулус, – или ты забыл, что мы не можем лгать? Иначе какой смысл в нашем существовании?

Тут, конечно, можно было бы поспорить, но зарождающуюся интереснейшую беседу прервал чей-то истошный крик.

– Вот они, держите нечестивцев!!!

– Это… о нас?… – несколько растерялся Мелоун.

Но что-либо предпринимать было поздно. Горе-авантюристов окружили крепкие угрюмые ребята в монашеских рясах с ровно выбритыми блестящими макушками.

– «Пламенные Братья»! – обомлев, прошептал Гийом, не веря своим глазам.

Такое невезение случалось лишь в самых скверных рассказах, поведанных на ночь.

– Мы самые! – кивнул предводитель монахов, огромный плечистый здоровяк с выбитым передним зубом. – Вяжите осквернителей, братья!

Преподобный Патрик, добродушно улыбаясь, семенящей походкой обошёл пыточную раму, к которой был крепко привязан лохматый жилистый мужик, дико выкатывающий безумные глаза.

– Ах, как чудесно, как чудесно… – приговаривал преподобный, с умилением разглядывая столь выдающийся экземпляр. – И где же вы его такого нашли?

Толпящиеся за спиной епископа монахи подобострастно зашушукались. Вперёд выступил худющий как жердь послушник и неожиданно высоким голосом проговорил:

– У городской ратуши. Этот человек сидел у фонтана и кормил голубей.

– Но как вам удалось распознать в нём нашего извечного врага?

– Уж больно сильно глаза таращил, когда увидел наших братьев!

– Великолепно, просто великолепно!

Пленник замычал, пытаясь в очередной раз разорвать крепкие путы.

– Ну что ж, отец Браниган, приступайте!

От группы послушников отделился невысокий мужчина с испещрённым маленькими дырочками лицом.

При виде своего экзекутора пленник задёргался пуще прежнего.

– Ага! – обрадовался преподобный Патрик. – Чует нечистая сила, что настал её последний час.

– Что ж… – Отец Браниган неприязненно сморщил нос. – Мы здесь имеем одержимого дьяволом третьей степени.

– Ваши предложения?

– Немедленное изгнание демона, поработившего душу добропорядочного христианина.

– Надеюсь, невинная овца во время обряда не пострадает?

– Ни в коем случае, уверяю вас.

– Тогда начинайте!

Отец Браниган скорбно вздохнул и, скорчив жуткую гримасу, рявкнул:

– А ну признавайся, собака, как тебя зовут! Назови мне своё имя, гнусный демон, и я с лёгкостью изгоню тебя из этого невинного сосуда благодетели.

– Ы-ы-ы-ы… мы-ы-ы-ы… хр-р-р-р… – завыла жертва.

– Не желает! – развёл руками экзекутор. – Попробуем по-другому.

Послушники принесли святую воду в маленьком пузырьке, и отец Браниган неспешно окропил ею голову одержимого.

– Ну как, тебе понравилось?

Одержимый снова невразумительно замычал.

– Весьма запущенный случай, – сокрушенно покачал головой отец Браниган. – Скажите, преподобный, у нас в резерве есть небольшое стадо свиней?

– К сожалению, вынужден вас разочаровать, – грустно ответил епископ. – Все свиньи были заколоты на прошлой неделе в честь визита в нашу скромную обитель Его Святейшества Пия Девятнадцатого.

– Гм… скверно…

Отец Браниган кругами забегал вокруг пыточной рамы и, треснув одержимого кулаком по голове, истошно заорал:

– ИЗЫДИ!!!

Пленник как ни в чём не бывало таращил глаза, с ужасом глядя на мучителя.

– Принесите распятие! – распорядился преподобный Патрик.

В пыточную камеру внесли золотой крест и, поднеся его к вздрагивающим губам жертвы, гневно потребовали: