…Дружу с ними больше года. Впервые разговорился с Хаканом на дне рождения Шинай. В ресторане Девичьей башни. Быстро нашли общий язык. Как-никак, принадлежим одной водной стихии. Как выяснилось позже, Света тоже водный знак – Рак. Что удивительно, Хакан не ревнует меня к супруге. Доверяет. Для турка важно, как произошло знакомство с его родными. Если глава семьи сам ввел человека в личный круг, значит, вопрос о доверии исчерпан. Не удивлен. Обычный мусульманский подход…

…Вчера Хакан пригласил нас с Шинай в гости. Знаменательный повод – Аллах наконец послал им ребенка. Светлана долго не могла забеременеть. Лечилась, мечтала, молилась. Чудо свершилось. Через шесть месяцев друзья станут родителями…

…Они верят в собственную победу. Они верят, что скоро в Турции зарегистрируют первый однополый брак…

…Отварную морковь измельчаю в блендере. Осторожно добавляю в оранжевую массу сок одного апельсина. Цвет становится насыщеннее. Ослепляет глаза. Будоражащий аромат знойного лета обволакивает, вгоняет в сон. Однако шум блендера возвращает в реальность. Необычайно теплую реальность, когда друзья в светлой кухне готовят морковный пирог… Пока добавляю к моркови с соком яйца, сахар, жирные сливки, Гюлер, включив духовку на разогрев, занялась тестом. Порубив ножом полпачки масла с мукой, добавляет три столовые ложки холодной воды. Тщательно «массажирует» тесто маленькими руками…

Лентяйка Дамла, спрятавшись за огромными листами «Хуриета», жадно читает заметку. Урывчато цитирует фразы, отчаянно матерясь. Злюсь: «Эй, Дам, может, перестанешь? Если халявничаешь, то хотя бы халявничай молча. Тесто пирога чувствительное. Любой негатив, как сквозняк, отражается на выпечке». Сложив газету, подруга замолкает. Внимательно смотрит, переводит взгляд с Гюлер на меня: «В отличие от вас не могу спокойно реагировать на беспредел. Вот, пишут, что семьдесят девять процентов турков против однополых браков. Какими идиотами надо быть?! Еще в ЕС вступать решили. Нет чтобы пример с Нидерландов брать, где уже шесть лет легализовали однополые союзы». Смеемся, подходим к разбушевавшейся подруге, целуем ее в широкий лоб. «Не нервничай, революционерка! Тебе плохо живется?! Лучше нам помоги, мелко натри цедру апельсина». Дамла, тяжело вздохнув, присоединяется к кулинарному процессу, напевая под нос «Kargonda superstar – sev beni, kargonda superstar – hisset beni»[34].

…Живут в Кадыкёе. Двухкомнатная квартира с желтыми стенами, оранжевыми дверями. Мягкая мебель солнечного оттенка. Пол уложен светлым паркетом. На стенах в коричневых рамках эротические работы Танера Чейлана[35]. Интерьер выбран с подтекстом. «Желтый цвет дарит уют. Когда моему гуру Гёте в пасмурную зиму не хватало вдохновения, он смотрел на природу через желтое стекло. Сама так делаю. Эффект обалденный! Начинает петь душа, будто на меня повеяло настоящим теплом», – делится Гюлер, показывая нарядную бордовую коробку с желтыми стеклышками. Она трясет ее, прислушиваясь к незатейливой песне стеклянных «медуз»…

Дамлу с Гюлер объединяет пять лет любви, верности, веры. Полюбили друг друга на последнем курсе университета в Анкаре. Хоть и город достаточно продвинутый, им пришлось сложно. Первое время приходилось стыдливо скрывать, чуть позже гордо защищаться, со временем – бросать вызов общественности. Дамла с Гюлер не принадлежат к категории сексуальных меньшинств, которые, заточившись в тайном замке счастья, увлечены собою. Эти две двадцатипятилетние девушки – активистки свободных отношений. Они строчат антигомофобные письма в госучереждения, бунтуют за равенство вместе с членами «Lambda Istanbul»