В Порт-Артур лейтенант Колчак прибыл 17 марта 1904 года и в тот же день представился командующему 1-й Тихоокеанской эскадрой вице-адмиралу С. О. Макарову. Тот принял его как старого знакомого. О тщетности поисков группы барона Толля Степан Осипович знал еще в Петербурге. Тем не менее у него еще теплилась надежда, что его ученый-единомышленник объявится где-нибудь на островах Полярного бассейна. После же обстоятельного доклада Александра Васильевича о том, с какой тщательностью велись поиски пропавших, адмиралу оставалось одно – выразить глубокое сожаление о потере для Отечества страстного полярного исследователя, специалиста высшего класса и замечательного человека.

Спросил Степан Осипович и о дальнейших намерениях Колчака. Тот выразил горячее желание принять активное участие в боевой деятельности флота. Попросил миноносец. Но Макаров, подумав, отказал лейтенанту в его просьбе, отдав распоряжение о назначении Александра Васильевича вахтенным начальником на крейсер «Аскольд», где сам отдыхал и ночевал после полного забот дня на штабном «Петропавловске». Таким назначением он, видимо, преследовал две цели: предоставить Колчаку после трудной экспедиции на какое-то время службу поспокойнее, а также поближе познакомиться с честолюбивым молодым офицером. Бегичева же, прибывшего вместе с Александром Васильевичем, командующий эскадрой и флотом Тихого океана (такое назначение С. О. Макаров получил в тот же день) определил боцманом на миноносец «Бесшумный», на котором отважный моряк вскоре был награжден Георгиевским крестом «за отличия в аварийной обстановке».

В штабе флота Колчак встретил немало знакомых по учебе в Морском корпусе, службе на «Рюрике», «Крейсере», «Князе Пожарском», «Полтаве» и «Петропавловске». Они и поведали ему о прошедших событиях Русско-японской войны, особенно о действиях Тихоокеанского флота и буднях Порт-Артура. Утешительного в их рассказах было мало.

…Ночь с 26 на 27 января 1904 года в далеком от столицы Порт-Артуре почти ничем не отличалась от всех предшествовавших. Главные силы русской Тихоокеанской эскадры стояли на внешнем рейде. Дежурные и караулы несли свою службу, личный же состав кораблей, крепости и береговых батарей отдыхал после обычных трудовых будней. Приближалась полночь. В офицерском собрании заканчивалось чествование супруги коменданта Порт-Артура генерала А. М. Стесселя – ей исполнилось 40 лет. В 23 часа 30 минут отряд японских миноносцев атаковал русские корабли в Порт-Артуре. Почти одновременно другой японский отряд кораблей совершил нападение на корейский порт Чемульпо, где находились крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» (на которую мичман Колчак пытался перевестись весной 1898 года). С рассвета к Порт-Артуру подошли главные силы японской эскадры под командованием адмирала Х. Того. Меткий огонь русской артиллерии вынудил японского командующего отдать приказ прекратить огонь и вывести эскадру из-под обстрела крепостных орудий. В 5 часов утра 27 января царский наместник на Дальнем Востоке адмирал Е. И. Алексеев направил императору телеграмму. «Всеподданнейше доношу Вашему императорскому Величеству, – говорилось в ней, – что около полуночи с 26 на 27 января японские миноносцы произвели внезапную минную атаку на эскадру… Подробности представлю Вашему императорскому Величеству дополнительно»

Общий вид Порт-Артура в 1904 г.

«К пяти часам вечера 27 января, – вспоминал граф А. А. Игнатьев, в то время слушатель курсов офицерской кавалерийской школы, – все офицеры гвардии и Петербургского гарнизона были созваны в Зимний дворец. По окончании молебна в дворцовой церкви в зал вошел Николай II в скромном пехотном мундире и с обычным безразличным ко всему видом. Все заметили, что он был бледен и более возбужденно, чем всегда, трепал в руке белую перчатку. Повторив известное уже всем краткое сообщение о ночном нападении на нашу порт-артурскую эскадру, он закончил бесстрастным голосом: