А впрочем, один и верил. И этот самый единственный верный ей человек сейчас чесал чёрную гончую между ушами, явно забавляясь косыми взглядами, которые кидал на него один из множества врагов Бланки. Их было двое – Бланка и Тибо – против них всех. Она вдруг ощутила себя этой гончей, прижавшейся затылком к мускулистому мужскому бедру, одуревшей и размякшей от непривычной нежности и тепла. В этой мысли было что-то столь унизительное, что Бланка с гневом откинула её – и взглянула на архиепископа, которого забавы Тибо с гончей явно занимали куда больше, чем королева. «Он прислан сюда следить за нами, – внезапно поняла она. – Наблюдать за тем, какое место Тибо занимает при мне». Она воспользовалась тем, что архиепископ отвлёкся, чтоб обдумать свои следующие слова. Очевидно, ей придётся всё же пообещать им нечто… возможно, многое… она как раз размышляла, сколь далеко может позволить себе зайти в таких обстоятельствах, когда дверь приёмных покоев приоткрылась и на пороге с реверансом возникла Плесси.

– Ваше величество, пора кормить Шарло.

– Ах, в самом деле? Я совсем потеряла счёт времени. Его преосвященство – такой увлекательный собеседник, – Бланка любезно улыбнулась де Рамболю, слегка ошалевшему от нежданного комплимента и уже готовому оскорбиться в очередной раз, приняв эти слова за изощрённую насмешку. – Простите, мне на время придётся вас оставить. Как вам известно, у меня недавно родился сын, – пояснила она, взглянув архиепископу прямо в глаза. Это был первый прямой взгляд за два часа, и де Рамболь едва не отпрянул, так что Бланка поняла, что попала в цель. – Не столь недавно, как мы ожидали, благодаря мессиру Моклерку с его головорезами, но на всё воля Господня.

– Н-но… – де Рамболь явно был смущён. – Разве ваше величество не пользуется услугами кормилиц? Это куда как более полезно для здоровья дитяти, – добавил он важно, из чего Бланка заключила, что почтенный прелат интересуется современными науками, в частности медициной. Она пока не знала, как это использовать, но отметила про себя, как привыкла отмечать всё, что видела и слышала в эти месяцы.

– Быть может, и так, ваше преосвященство, но своих детей я всегда выкармливаю сама. Это не займёт много времени. Я надеюсь, мессир Тибо составит вам компанию до моего возвращения.

Тибо поднял голову и показал архиепископу два ряда крепких, белых и не очень дружелюбно оскаленных зубов. Архиепископ вздрогнул и пробормотал, что будет счастлив, и прочая, и прочая… Бланка приложилась к его руке, сама протянула руку вскочившему графу, мимоходом погладила гончую и вышла в прихожую вслед за Плесси.

Сделав шесть шагов по пустой комнате, она остановилась и протянула руку.

«Пора кормить Шарло» – это был тайный знак, которым Плесси давала ей знать о том, что прибыли срочные вести.

Плесси протянула ей маленький запечатанный листок. Бланка взглянула на печать и сломала её. Затем развернула послание.

– Мадам… – маленькая дю Плесси говорила одними губами, беззвучным шепотом, который обе они разбирали так же ясно, как и громкую речь. – Что случилось, мадам? Всё в порядке?

– Где Луи? – спросила Бланка, сминая письмо. Руки её чуть подрагивали, и она стиснула их крепче, так, что бумага вонзилась в нежную, не знавшую мозолей кожу.

– Наверху, в своих комнатах, с братом Жоффруа. Когда я оставила их, брат читал проповедь… Что-то не так, мадам?

– Нет. Всё хорошо. Кто-то видел, как вы получали это письмо?

– Нет.

– Хорошо. Я не стану сейчас кормить Шарло сама, позовите одну из кормилиц… Матильду… нет, лучше Крисси. Она, как мне кажется, здоровее, и Шарло её больше любит.