Когда я услышала шаги Арланда, который поднимался к себе в комнату, я поняла, чего мне, возможно, не хватает.

Посвятив несколько минут сомнениям, я встала, накинула на плечи теплую шерстяную кофту и тихонько вышла в коридор.

– Ты одет? – спросила я, постучавшись в дверь Арланда.

– Да, входи, – раздалось изнутри.

Войдя, я закрыла за собой дверь на щеколду.

Инквизитор только вышел из своей личной умывальной, где обычно переодевался на ночь. Сейчас он был в снежно-белом костюме, состоящим из рубашки плотной ткани, штанов, длинных теплых носок и перчаток. Обычно Арланд распускал волосы перед сном, поэтому его лицо выглядело немного иначе… а тут еще этот полумрак.

Он устало посмотрел на меня, а потом молча отвернулся и пошел к углу, в котором находился его маленький алтарь – стол и полка над ним, на них были разложены все необходимые предметы. Там стояли специальные свечи, большая серебряная чаша, наполненная святой водой, в ней по ночам заряжалась серебряная цепь, наручники и несколько инквизиторских оберегов. Знаки и символы, начерченные на деревянной поверхности стола белым мелом, создавали и преображали курсирующие в это месте комнаты потоки энергий, беря как основу силы огня со свеч и воды из чаши. Таким образом у Арланда было свое заряженное особой энергией пространство, куда он на ночь складывал всю свою экипировку, чтобы очистить ее от разной нематериальной грязи, которой после работы с одержимыми всегда было полно.

Стараясь не мешать Арланду проводить ежевечерние ритуалы, я тихо подошла к кровати и забралась под одеяло, стала наблюдать за инквизитором.

Он опустился на колени перед алтарем, сложил ладони около лица и, сгорбившись, закрыл глаза. Со стороны можно было подумать, что он молится кому-то… но кому может молиться Арланд? У демона не может быть богов, поэтому я решила, что таким образом он то ли сам очищается, то ли, наоборот, очищает потоки энергий от скверны. Спросить я до сих пор так и не решилась.

Закончив, Арланд поднялся с колен и, погасив единственную горевшую в комнате свечку, в темноте направился к кровати.

– Бэйр… сегодня я слишком устал, – ответил он убитым голосом, когда я обняла его.

– В последнее время мы редко видимся. Можно предположить, что я могла зайти просто для того, чтобы немного побыть с тобой, – я отстранилась и дала инквизитору устроиться под одеялом так, как ему будет удобно, затем легла рядом.

– Знаешь, сегодня я изгонял привидение, – рассказал Арланд, ложась на спину и подкладывая руку под голову. Я устроилась у него на плече, положив руку на грудь. – Помнишь Дороти? Этот случай был очень похож на ее… Только я изгонял из башмачника швею.

– Швея-призрак? Что-то новенькое, – ответила я.

– Это точно, – согласился Арланд. – Причем странно уже то, что обратились ко мне не родственники башмачника, а родные старухи. Они сказали, что к ним приперся старый незнакомый дед и стал утверждать, будто он – их бабушка, работающая на местной фабрике. Этот случай с подселением еще удивителен тем, что старушка умерла меньше недели назад естественной смертью. Дороти, чтобы вселиться в тело человека, должна была многие годы копить силы и проводить ритуалы. У старушки ни Леопольда, ни стольких лет не было, и, тем не менее, она завладела телом старичка, которого при жизни никогда не видела.

– Что вообще за ерунда с этими подселениями? – недовольно спросила я. Это была уже не первая ночь, когда он рассказывал мне об этих странных событиях. – Призраки в этом городе как будто взбесились, ты почти каждую неделю кого-нибудь изгоняешь!