Без десяти восемь я вышла за ворота гостевого дома с небольшим рюкзаком за плечами. В нем лежал Сашин свитер, упаковка печенья, бутылка воды и зеркальный фотоаппарат, который за время своего путешествия я ни разу не извлекла из чехла. Погода, словно отражая мое внутреннее состояние, начала хмуриться. Небо, еще ясное час назад, теперь заволокли серые тучи. Подул ветер и в воздухе закружились мелкие снежинки. Я нервно поглядывала на экран телефона, ожидая сообщение от проводника об отмене поездки. Вдруг телефон действительно завибрировал, но звонил не Леша.

– Ваня, привет! – радостно ответила я. – Ты даже не представляешь, куда я сейчас собралась!

Я говорила слишком взволнованно, выплескивая накопившееся напряжение, и даже не дала Ване поздороваться, как вдруг до меня дошло, что в Севастополе сейчас ночь.

– Что-то случилось? – с тревогой спросила я.

– Случилось, Саш. Татьяна Леонидовна умерла.

Рядом со мной остановился тюнингованный УАЗик. Окно возле пассажирского сиденья открылось, я увидела хмурого бородатого мужчину. Он молча смерил меня взглядом и приветственно кивнул. Я не ответила.

– Но… как? Когда?

– Сегодня вечером. Сердце.

Мне показалось, что земля ушла из-под ног. Только не Татьяна Леонидовна. Только не сейчас. Сколько еще людей должно умереть вокруг меня, чтобы эта цепочка прервалась?

– Ваня… – я не знала, что сказать.

– Да, Саш… нам всем очень жаль. Похороны послезавтра.

– Я приеду, – выпалила я.

– Не глупи, это не возможно. Ты же сейчас на Камчатке.

– Дамочка, мы едем или как? – грубо вмешался в разговор водитель УАЗика.

Я отошла в сторону.

– Это не важно, Вань. Я все равно приеду или прилечу.

– А потом будешь возвращаться за машиной?

– Вернусь, если надо!

Водитель УАЗика посигналил.

– Он же сейчас всех разбудит, идиот! – выругалась я.

– Ты сказала, что куда-то собралась? – спросил Ваня.

– Да… к вулканам. За мной как раз заехал проводник. Но это уже не имеет значения.

– Еще как имеет, – сказал Ваня. – Садись в машину и двигай на вулканы, ты же за этим и приехала.

– Ваня, ну, какие вулканы! – едва не плача ответила я.

Водитель снова загудел.

– Прости, я потом перезвоню, – сказала я и нажала отбой.

Я подошла к машине и протянула мужчине половину от той суммы, на которую мы договаривались.

– Мы никуда не едем. Спасибо.

Он с непониманием на меня посмотрел.

– Да бросьте вы психовать. Извините, что гудел.

– Не в этом дело. Просто… это больше не имеет смысла. Извините.

Я развернулась и скрылась за воротами гостевого комплекса.

Мой домик теперь выглядел иначе. Другим стало все. Почему так происходит, когда умирает кто-то близкий? Привычные вещи кажутся чужими, а то и вовсе ненастоящими. После смерти Саши мой мир на некоторое время превратился в дешевые декорации. Сейчас происходило то же самое. Хотелось кричать от бессилия. Почему это произошло именно тогда, когда я так далеко? О, если бы я никуда не поехала! Я уверена, Татьяна Леонидовна была бы жива. Я так виновата перед ней. Ну, зачем я оставила ее одну? Я так виновата перед Сашей.

Сдерживая слезы, я стала собирать вещи, не заботясь о том, чтобы сложить их аккуратно. Быстрее. Мне нужно срочно вернуться во Владивосток. Через три дня рядом с могилами Саши и его отца появится еще одна. Я должна успеть попрощаться с Татьяной Леонидовной.

Наверное, мой рассудок временно помутился, ведь я совершенно не отдавала себе отчет в том, что не успею на похороны чисто физически. Даже если ехать без остановок, дорога займет почти шесть дней. Я об этом просто не думала. Сейчас у меня была одна цель – двигаться в сторону Севастополя как можно скорее. Когда я села в такси, идущее до Елизово, на часах было девять утра, значит, прибыть в аэропорт я должна в районе пяти вечера. По пути я пыталась заказать билет на самолет, но из-за плохого интернета сайт не загружался. У меня ничего не вышло.