Кира. Я еще не успела повидаться с ним после того, как вернулась. Я звонила ему, когда мы с Мишей приехали из Золотого, но он был занят со студентами, сдававшими последние зачеты накануне летней сессии. Несколько раз мы назначали дату встречи, и несколько раз Кира ее переносил. Я уже хотела ехать к нему в колледж, но Миша меня отговорил. Первая встреча с Кирой должна была случиться 15 мая – в день моего рождения. В этом году я особенно ждала его и возлагала много надежд на свой личный новый год. Это казалось символичным – новый год, новая жизнь, которую мне нужно начинать. Хватит держаться за прошлое и мучить себя им. Надо идти вперед, и я в который раз решила начать все с чистого листа. Я пригласила Мишу, Киру и Ваню с семьей. Было волнительно, как воспримет Мишу Ваня, но позвать одного и не позвать другого было просто нельзя. Как бы там ни было, мой день рождения должен стать точкой отсчета новой жизни в Севастополе. До этого момента оставались ровно сутки.

– Почему ты приезжал ко мне все эти дни? – спросила я Мишу, допивая кофе.

Мы долго сидели в кафе, солнце уже зашло за горы, тянуло прохладой. Я хотела задать этот вопрос весь вечер, но не решалась.

– Я был нужен тебе.

Я улыбнулась. Нужен. Правда.

– Только поэтому? Мне сложно поверить, что ты такой бескорыстный. Тем более ты и сам говорил обратное.

Теперь улыбнулся он.

– Запомнила, молодец.

Миша внимательно на меня посмотрел.

– Мне нравится, что я могу на тебя влиять. Не в смысле манипулировать, а в смысле делать тебе приятно. Это доставляет удовольствие. А доставлять себе удовольствие я очень люблю, если ты еще не заметила.

– Хм… – я задумалась.

– Оцени жизнь по десятибалльной шкале, где десять – максимальный кайф.

– Зачем? – спросила я.

– Ну, давай же.

– Иногда десять, иногда минус десять. Зависит от ситуации.

– Постарайся дать общую оценку.

Я некоторое время помолчала, а потом спросила его:

– А ты? Как бы сам оценил?

– Жизнь говно, – довольно ответил Миша.

– Но говоришь ты об этом очень бодро, – рассмеялась я.

– Потому что я принял правила игры и не строю иллюзий. А ты все еще строишь, потому и не можешь определиться. Оттуда все твои сложности.

– Нет у меня никаких сложностей, – замешкалась я.

Миша ничего не ответил, только ухмыльнулся.

– Если тебе интересно, я расскажу.

– Давай, – ответила я.

– Я уже говорил тебе про свое детство. Подростковый период прошел в глубокой рефлексии, но именно с тех пор я уверился, что жизнь – дерьмо, и страдать по этому поводу совершенно глупо. Это данность, которую надо принять и тогда тебе вполне по силам остаться в плюсе. Я отдаю себе отчет, что меня недолюбили в детстве. Теперь я люблю себя сам. И я говорю не о том, о чем ты сейчас подумала, моя пошла девочка. Тебя не напрягают подобные фразы? Это получилось несколько вульгарно.

Я рассмеялась. Только он может говорить действительно вульгарные вещи со своим небрежным аристократическим шармом.

– Вижу, не напрягает. Хорошо. Я – гедонист, Саша, до мозга костей. Живу, чтобы получать кайф. Я настоящий профи в этом деле. Посмотри вокруг: закат, горы, бухта, кофе и ты. Самая красивая девушка Севастополя. Сидишь со мной и внимательно слушаешь какие-то бредни. И мне это нравится так сильно, что я готов сколько угодно лезть из кожи вон, чтобы ты слушала меня и дальше. Потому что ты чертовски красива, когда щуришь глаза, думая о том, какой я идиот. Думай, как хочешь, мне все равно. А я буду смотреть на тебя и любоваться. Ты спросила, почему я приезжал в эти дни. Чтобы получать удовольствие, глядя как ты успокаиваешься рядом со мной. Мне действительно в кайф помогать тебе.