Помощник перебил шефа:

– Минуточку. Стало быть, имело место неравенство? Поди, в пользу чухны?

– Имело, врать не стану. Согласно закону о повинности, Россия в случае войны должна была выставить под ружье пять процентов своего мужского населения. А финляндцы – только полтора процента. Срок службы у них был три года, а у нас – пять. И сами местные войска, как решил их сейм, созданы исключительно для обороны Финляндии и тем помогают обороне империи.

– Помогают обороне империи… – повторил коллежский асессор. – А хорошо они устроились! Мы за них будем воевать, а они сидеть на своем побережье. Я на месте государя разогнал бы такую «армию» к чертям. Пускай служат как все, если они такие же, как мы, подданные.

– Он и разогнал, – утешил Сергея Алексей Николаевич. – Сначала те восемь батальонов. Потом в драгунском полку во время принятия присяги были допущены нарушения. Генерал-губернатор сделал командиру замечание, после чего все офицеры полка подали в отставку. Ну, терпение лопнуло… Командира отрешили от должности, а сам полк был обращен в русский. Теперь это просто Двадцатый Финляндский драгунский полк, в котором служат наши бедолаги. Последней прихлопнули гвардию, ее тоже уже нет.

– А генерал-губернатора Бобрикова за это убили, – напомнил Азвестопуло.

– И убийца стал национальным героем[5], – продолжил его мысль Лыков. – Вот в такое место я поеду вести дознание. Теперь понимаешь?

Но помощник опять вывернул разговор на армию:

– Я слышал, финляндцы, оставшись без своих домашних батальонов, наплевали на воинскую повинность.

– Верно. Они сорвали призыв тысяча девятьсот второго года начисто. Петербург не стал бросаться репрессиями, а решил наказать ребят рублем. Точнее, финской маркой. Воинскую повинность в княжестве заменили особым налогом, так называемыми «военными миллионами» – для начала десять миллионов в год. Потом эта сумма должна была постепенно повышаться. Но… финны заплатили налог всего один раз, в девятьсот пятом году. И с тех пор ни пенни – это их копейки.

– И в армии не служат, и налог не платят? – ехидно уточнил Сергей.

– В настоящее время – да.

– Ай молодцы! Еще, помнится, в годы недавнего бунта их полиция игнорировала распоряжения нашего правительства насчет революционеров…

– Опять ты прав, – с сожалением констатировал статский советник. – На территории Великого княжества Финляндского окопались враждебные партии всех мастей. Включая боевиков.

– А вы им этих боевиков подгоняли, – попрекнул помощник шефа. – Отвезли туда всю банду Кольки-куна. Тоже додумались… Еле-еле мы их потом списали.

Лыков осекся. Действительно, в тысяча девятьсот пятом году он на свой страх и риск эвакуировал в Финляндию девять человек из бывших русских военнопленных в Японии[6]. Вернувшись домой, отставные солдаты сунулись в политику. За ними была тогда крестьянская правда. Чувствуя это, сыщик пытался уберечь их от полиции, но не преуспел. Кончилась история кровью…

Зябко передернув плечами, статский советник продолжил:

– Террористы делали налеты на Петербург, убивали там кого хотели и прятались обратно в Суоми. Местная полиция охраняла их от русских властей. Еще финны закупили оружие для восстания, причем на японские деньги, но оно почти все погибло при транспортировке. Далее ты помнишь: Красная гвардия, Свеаборг, убийства русских жандармов и чиновников, всеобщая забастовка. Действия по русификации власть в результате приостановила. Сейм и сенат немедленно и самовольно расширили свои права. Даже издали циркуляр: поскольку имперские чиновники не осуществляют служебных полномочий в Финляндии, то поступающие от них к финским властям заявления подлежат рассмотрению с точки зрения законности и целесообразности. Понял? Маклаков отдал распоряжение, а они еще подумают, выполнять его или нет… Власть несколько лет это терпела, поскольку была слаба. Но бунты подавили, террористов перевешали и за Суоми взялись с новой силой. Три года назад Государственная дума отменила все эти самовольные законы. А в прошлом году приняла несколько важных новаций. В частности, вышел закон об уравнении в правах русских подданных с гражданами Великого княжества. Лоцманскую службу передали в подчинение Морскому министерству. Установили новый порядок издания касающихся Финляндии законов общегосударственного значения. Пытаются взыскать задолженность за неотбытие воинской повинности. И собираются отобрать у финляндцев Выборгскую губернию, вернуть обратно России, как было до тысяча восемьсот одиннадцатого года. Обострение между Петербургом и Гельсингфорсом нарастает. И теперь меня посылают в кипящий котел.