Я не успеваю возразить, как у него звонит телефон. Он отвечает и всю оставшуюся часть пути проводит разговаривая.

Мы подъезжаем к современному зданию, где размещается «Альбион Петротейд Сибирь» и, пройдя досмотр, как в аэропорту, в сопровождении представителя службы безопасности направляемся в офис генерального директора.

– Проходите, пожалуйста, в комнату для переговоров, – приглашает нас симпатичная молодая ассистентка.

Дрозд шагает в открытую дверь, и я следую за ним. Переговорная довольно большая и роскошная. Вдоль стен стоят кожаные диваны. Вокруг длинного массивного стола установлены элегантные кожаные кресла. На стенах современные картины, а на отдельном небольшом столе стоит куча дорогущих бутылок. Это мы удачно зашли…

Рядом со столом стоит обрюзгший и не очень опрятный человек лет шестидесяти. Он исподлобья смотрит на моего босса.

– Ты кто такой? – недовольно и с вызовом бросает он и делает большой глоток из стакана с янтарной жидкостью.

Кажется, он уже не первый бокал осушает.

– Тот, без кого ваша поездка утратит смысл, – не теряясь, вполне уверенно и с лёгкой улыбкой отвечает Дрозд.

Ого, я бы смутилась от такого вопроса, вернее от тона, каким он задан, а он будто железный. Отлично держит удар…

– Дрозд что ли? – морщится неприятный человек не то от выпитого, не то от ответа моего шефа.

– А вы, надо полагать, Назаров? – отвечает он вопросом на вопрос.

– Молодец, – зло ухмыляется этот Назаров. – Возьми с полки пирожок.

– Догадаться нетрудно было, Сергей Михайлович. Вас все знают.

– Знают, – соглашается тот и нехотя протягивает руку. – На, держи. Ты тоже личность небезызвестная, хоть и не губернатор пока, а всего лишь урист.

Дрозд пожимает руку Назарова без раболепия и заискивания. Что же, заработал балл в моих глазах. И ещё один за то, что еду в номер заказал, но не стал без меня её хомячить, хотя мог бы, разумеется.

Налитые алкоголем, глаза губернатора перескакивают на меня. На его мясистом лице ничего не меняется и с той же надменной брезгливостью он совершенно бесцеремонно меня рассматривает. Рентген ходячий.

На лбу испарина, ворот рубашки расстёгнут, галстук ослаблен, взгляд тяжёлый, свинцовый просто.

– Твоя? – спрашивает он у Дрозда, глядя на меня в упор.

– Моя помощница, Елизавета Михайловна Любавина. Очень хороший юрист.

Ничего себе, он даже отчество моё знает? Накину ещё половинку балла. Минусов, впрочем пока значительно больше.

– Лизавета Михайловна, – всё так же недовольно говорит Назаров и, достав из кармана платок, вытирает лоб. – Пойдёшь ко мне в помощницы? На**й тебе этот Дрозд сдался?

От его взгляда мне становится не по себе. Полагаю, что отвечать на этот вопрос нет необходимости.

– Боюсь, Сергей Михайлович, эту сотрудницу я вам точно не отдам, – зарабатывает ещё полтора балла мой босс, не задумываясь отбивая поползновения Назарова.

– Да кто, бл*дь, тебя спрашивать будет, – раздевая меня глазами, заявляет губернатор. – Иди вон выпей, пока я с девкой твоей договорюсь. Да, Любавина? Чего волком смотришь? Не бойся, дедушка не обидит. Давай, подойди поближе.

Я вижу, как бледнеет и напрягается Дрозд, собираясь врезать, словом конечно, этому засранцу, но до битвы дело не доходит. Раздаются быстрые энергичные шаги и в переговорную входит Рыков, в сопровождении седого всклокоченного человека в костюме.

Собственно Рыков единственный, кто одет неформально. На нём жёсткие тёмно-синие джинсы и плотный свитер.

– Здравствуйте, Григорий Артурович, – твёрдо произносит он глядя в глаза Дрозду и протягивает руку. – Это Семён Борисович, наш гендир.