Гусько, когда стих шум самолетов, взглянул на взводного:

– А ведь Грунов как в воду смотрел. Будь мы на шоссе, эти «рамы» могли разнести нас в клочья.

– Могли разнести, а могли и уйти, это смотря какая задача поставлена экипажам, но то, что в лесу намного надежнее и безопаснее, очевидно. Через кроны пилоты нас не видят.

– Не появились бы они у Стереньки. К деревне дорога выходит из леса и идет по полю где-то с километр.

– Воздушная разведка ушла, а налет немцы проведут на город, так что беспокоиться не о чем.

– Интересно, где наши «яки» с военных аэродромов армии?

– Там, где надо. Да и в полках не более восьми-десяти истребителей. Немцы, атакуя утром Ломов, девять бомбардировщиков прикрывали шестью «мессерами». У них с авиацией порядок.

– И у нас был бы порядок, если бы в начале войны не потеряли и аэродромы, и самолеты.

– Ничего, промышленность работает, американцы помогают по Ленд-лизу, скоро наши начнут гонять «мессеры».

Водитель вздохнул:

– Ну дай-то бог!

Лейтенант удивился:

– Ты, ефрейтор, комсомолец?

– Не-е, – улыбнулся водитель, – кандидат в члены ВКП (б).

– Тем более, а бога поминаешь?

– Невольно вырвалось. Да и чего греха таить, на передовой перед боем все молятся: и партийные, и беспартийные, и красноармейцы, и командирский состав.

– Ты прекрати это.

– Есть! А вот и поле.

«Эмка» пошла по грунтовке открытого места. Она шла прямо к развалинам, к мосту. Младший сержант Белик увеличил скорость.

Его примеру последовал и Гусько.

Пассажиров затрясло, из кузова донеслось:

– Эй, водила, не дрова везешь.

Тернов крикнул бойцам охраны:

– А ну оставить разговорчики, смотри, какие нежные.

«Эмка» резко затормозила у реки. Мост был разобран. Именно разобран, а не разрушен. Бревна валялись тут же, на берегу.

Лейтенант Тернов сориентировался мгновенно:

– Группа, к бою!

Бойцы выскочили из кузова, укрылись в ближних развалинах.

Вышли из «эмки» и офицеры.

Тернов крикнул начальнику штаба:

– В укрытие, товарищ полковник. Кто-то специально разобрал мост. Это может быть засада.

Но старшие офицеры на удивление вели себя спокойно.

– Лейтенант, – ответил начальник разведки, – кому здесь, в этой глуши, устраивать засаду? На кого? По этой грунтовке никто не ездит.

Тернов поднялся, подошел к офицерам.

– Но кто-то же разобрал мост!

Дургин усмехнулся:

– Да наши и разобрали.

– Зачем?

– Ты не слышал о диверсионных группах? Вот разведвзвод или какое другое подразделение N-ской дивизии и разобрали мост. С той стороны теперь только вплавь можно переправиться.

– Но тогда проще было подорвать его.

Вперед вышел начальник штаба:

– Как думаешь, лейтенант, если бы тут была устроена засада, стояли бы мы на берегу и вот так спокойно беседовали?

Тернов смутился:

– Никак нет. Нас уже отправили бы на тот свет. Но разрешите осмотреть развалины?

– Это только время терять. Бери своих бойцов, водителей, и давайте укладывайте бревна обратно. Полчаса вам на восстановление моста.

– Но… мы охрана.

Грунов повысил голос:

– Тебе не понятен приказ, лейтенант?

– Никак нет, все понятно. Разрешите выполнять?

– Давно пора.

Тернов передал бойцам команду:

– Ко мне!

Подошли и охрана, и водители.

– Оружие сложить у «эмки», снять гимнастерки и класть бревна на пролеты. Вперед!

Находившийся рядом с Терновым сержант Буленко проговорил:

– Не нравится мне все это, товарищ лейтенант.

– А мне, думаешь, нравится?

– Разрешите хотя бы одного бойца с автоматом держать в развалинах. Если что, прикроет или предупредит.

– Ты приказ начальника штаба корпуса слышал?

– Слышал.

– Он что-нибудь сказал о прикрытии?

– Никак нет!