– Услуги учителя фехтования мне не нужны, а вот спарринг-партнер не помешал бы.

– Даже так? А не слишком много о себе думаешь, девочка?

Ленайра нахмурилась… чуток… потом осторожно кивнула:

– Поняла. Проверяешь? Ладно… согласна… «лорд» меня начал уже доставать, но «девочка»?

– Я Тайрин. Не барон. Если мы вместе.

– В таком случае Ленайры будет вполне достаточно.

– Вариэн, – представился Гронер под сдвоенным взглядом, правильно поняв намек.

Ленайра же на миг задумалась.

– У нас подъем в семь… Я привыкла вставать в шесть и слегка разминаться. Тайрин, как насчет короткого спарринга? Каждый своим оружием.

– Идет. В шесть на стадионе. У тебя есть защита?

– И на одежду, и на оружие. У тебя?

– Тоже. Значит, просить у профессоров не придется.

На этом разговор прекратился, поскольку никто не заметил, что закончился не только урок, но и перемена подошла к концу. Очнулись, только когда на кафедру поднялась высокая суховатая женщина в длинном зеленом платье. В руках она несла небольшую поясную сумочку, которую поставила перед собой. Оглядела зал.

– Вижу, о дисциплине вы еще не имеете никакого понятия… это исправят скоро. А пока тишина!

Голос у женщины был не то чтобы громкий или пронзительный, какой-то весомый, что ли. Услышишь приказ и не захочешь, но подчинишься. К тому же он каким-то образом сумел перекрыть гам зала и слова услышали все, даже на последних рядах.

– Сегодня, – продолжила женщина как ни в чем не бывало, – у нас вводное занятие, потому расскажу только в общих чертах, что у меня за предмет, чему я вас буду учить и зачем. Пока запишите: меня зовут Батильда Даршоп и я преподаю полевую медицину. Некоторые идиоты из здесь присутствующих наверняка подумали, что они поступали на боевой факультет, а не на медицинский, и что все это им совершенно не нужно. Вот только такие очень быстро меняют свое отношение к предмету, когда на их руках оказывается умирающий друг, а они не могут оказать элементарную помощь, потому что слишком много о себе воображали, выкинув из головы мои уроки сразу после окончания экзаменов. Потому говорю один раз – из вас готовят бойцов для войны. А на войне, как известно, могут не только убить, но и ранить. И не обязательно вас. И если ваш товарищ умрет только потому, что вы стояли рядом, растерянно хлопая глазами, не зная, что делать, то грош вам тогда цена как бойцам. И не нужны вы такие никому. Я ясно выразилась?

Сдавленный гул малость ошалевших от такого натиска студентов подтвердил, что все всё поняли.

– Тогда коротко, с чем вам предстоит научиться иметь дело. Про стандартные диагностические чары я рассказывать не буду. Надеюсь, дураков тут нет и все понимают, что прежде, чем что-то делать, нужно узнать, что именно нужно делать для лечения… а если такие дураки найдутся, то долго они не задержатся. Итак, – женщина подняла вверх на вытянутой руке поясную сумочку, – это стандартный лечебный набор боевого мага. Собирали его далеко не глупые люди, и он проверен опытом. Потому, если кто-то считает себя самым умным, способным внести в его состав какие-то свои изменения… Ну вы поняли. – Женщина откинула клапан и показала всем разделенную на секции сумку, в каждой из которых торчала крышка небольших сосудов с рельефным символом. Достала один, оказавшийся похожим на пробирку-переростка, только сделанной из обожженной глины. – В таких сосудах упаковываются все зелья. На каждый из них наложены чары усиления и укрепления… – В доказательство она с достаточной силой постучала пробиркой по столу. – Как вы видите, на крышке выдавлен символ… если кто через месяц не сможет в полнейшей темноте на ощупь определить, какое лекарство находится в сосуде по этому символу, тот покинет наш факультет навсегда.