– В чем дело?! – пытаясь схватиться за кобуру, закричал старший лейтенант, но было поздно.

Перед его глазами было удостоверение Смерша, крепкий удар в солнечное сплетение перекрыл ему дыхание.

– Ты не сильно его?

– Да нет, слегонца, чтоб не голосил. Нам же сказали взять его тихо.

– Ну что, старлей, дыши, только не ори! Понял?

Сырохватов кивнул, и его посадили на скамью.

– Все, спокойно! Нам приказано доставить тебя в управление кадров наркомата, понял? Потому ты сейчас идешь с нами. След в след, шаг в сторону – и я тебя пристрелю, понял?

– Понял.

– Оружие получишь по месту прибытия. Все, пошли.

Сойдя на перрон, Сырохватов заметил вдалеке своего попутчика, деда, которого явно заботливо сопровождали двое в штатском. Его баульчик несли…

«Не соврал старый… значит, и письмо передаст по назначению», – подумал Сырохватов.

В его голове наблюдался некоторый сумбур. Он не ожидал ничего подобного. Зачем его схватили, для чего? Он и ехал, согласно командировочному удостоверению, именно туда, куда его теперь вот так грубо доставляют. Как-то глупо и бессмысленно выходит.

Через полчаса езды по улицам утренней столицы его вывели из машины, втолкнули в дверь наркомата, но, конечно, не в парадную, а в одну из служебных. Нескончаемый коридор, несколько лестничных переходов – и вот он в камере внутренней тюрьмы. Одиночный пенал, в котором можно только стоять, под непрерывным доглядом надсмотрщика, под светом яркой лампы, слепящей глаза, под таким ярким, что обжигает сетчатку глаз даже при закрытых веках. Сырохватов не терял самообладания, но страх липким потом пробивался наружу…

– Что, потеешь, старлей? Ничё, потерпи, постой, подумай, чего это тебе такую честь оказали. Под белы рученьки сюда доставили, а? Подумай! Может, чего и поймешь?

«Да, он прав, надо сосредоточиться и думать! Думать, а не ссать в штаны!» Сырохватов закрыл глаза и стал перебирать все свои шаги от момента, когда он нашел в тайге Игоря Сергеева, вернее, его труп и тем самым раскрыл вражеского агента по кличке Вангол, и до сегодняшнего дня. В том, что он раскрыл врага, а может быть, целое вражеское гнездо, он не сомневался ни секунды, у него были на то неопровержимые доказательства… Он докопался до этого сам. И нигде не допустил прокола. Никто не знал о его догадке, никто. Только доклад его начальнику мог быть причиной этих событий. Теперь все, о чем он докладывал, уже в письме, через деда-банщика попадет в руки Берии и тогда… А что будет тогда, Сырохватов не знал, воображения не хватало. Да и что будет с ним сейчас, он тоже не знал…

Он был уверен, что его сдал его начальник, но зачем? Он что, тоже замешан? Но тогда его бы просто убрали еще в Чите, зачем было везти сюда… Вот падла, его вели с самой Читы, значит, это все же Портных. Они же все в верхнем эшелоне власти повязаны меж собой.

«Предал он меня… предал…»

Ноги затекли, не меньше четырех часов он стоит уже здесь под ярким светом лампы и надзором зевающего то и дело вертухая. Он поймал себя на мысли, что обозвал сержанта по-зэковски и вообще начинает его ненавидеть… А может, это все вообще не связано с Ванголом. Может, поступил донос на него! Но он ни в чем не виноват перед Родиной! Сейчас его вызовут на допрос, все выяснится, весь этот кошмар кончится… Мысли путались, нестерпимо хотелось пить…

– А ничё, крепкий мужик. Открывай его, вот распоряжение.

Сырохватов увидел, как раскрылась решетка, он шагнул вперед, но ноги не слушались, он просто рухнул вперед лицом. Но не упал, сержант и капитан подхватили его.